Социология: методическая помощь студентам и аспирантам

СОЦИОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ

PDF Печать E-mail
Добавил(а) Социология   
03.09.10 21:14

На правах рукописи

Масловская Елена Витальевна

ТЕОРЕТИКО-СОЦИОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ

ПРОЦЕССОВ ТРАНСФОРМАЦИИ РОССИЙСКОЙ

СУДЕБНОЙ СИСТЕМЫ

Специальность 22.00.04 – социальная структура, социальные институты и процессы

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

доктора социологических наук

Нижний Новгород, 2007 г.


Работа выполнена на кафедре общей социологии и социальной работы факультета социальных наук Нижегородского государственного университета им. Н.И. Лобачевского

 

 

Официальные оппоненты:

доктор социологических наук, профессор Анурин В.Ф.

доктор социологических наук, профессор Воронин Г.Л.

доктор философских наук, профессор Корнев Г.П.

 

 

Ведущая организация:

Ивановский государственный университет

 

 

 

 

 

 

Защита диссертации состоится ­­­­___ _________ 2007 г. на заседании диссертационного совета Д 212.166.14 по присуждению ученой степени доктора социологических наук при Нижегородском государственном университете им. Н.И. Лобачевского по адресу: 603000, г. Н. Новгород, Университетский пер., д.7., ауд.203.

 

 

 

 

С диссертацией можно ознакомиться в фундаментальной библиотеке Нижегородского государственного университета им. Н.И. Лобачевского, пр. Гагарина, 23, корп. 1.

 

 

Автореферат разослан ___ _________ 2007 г.

 

 

 

 

 

Ученый секретарь

диссертационного совета

кандидат социологических наук, доцент Е.Е. Кутявина

 


Общая характеристика работы

Актуальность темы исследования. Институт суда занимает центральное положение в правовой системе современного общества. Место суда в государственной организации, его роль в обществе в целом рассматривается в современном мире как показатель развитости правовых начал, основной критерий рецепции конкретным обществом ценностей прав человека, правового государства, разделения властей[1].

В советский период судебная система являлась не более чем продолжением исполнительной власти. Суд был лишь одним из элементов единой системы правоохранительных органов, не имеющим самостоятельного значения. Ограниченность компетенции суда и отсутствие принципа разделения властей в качестве фундаментальной основы конституционного строя не позволяли говорить о наличии судебной власти.

Следует учитывать тот факт, что в период создания концепции судебно-правовой реформы в России в начале 1990-х гг. отсутствовало научное – прежде всего социологическое – знание о том, каковы функции суда в демократическом государстве, каковы социальные основания и условия независимости судебной системы. Не было также четкого понимания того, какие могут возникнуть препятствия, связанные с разрушением норм индивидуального и группового поведения, ценностей и убеждений граждан и самих носителей профессионального правосознания в условиях переходного общества.

Дискуссионным остается вопрос об успешности реализации судебной реформы в Российской Федерации. Выдвигаются различные критерии успешности реформы и эффективности функционирования судебной системы. При этом официальная оценка руководства высших судов не всегда совпадает с мнениями представителей юридического сообщества, существенно отличается от оценок населения. Результаты социологических опросов демонстрируют, что отношение граждан РФ к институту суда остается скептическим, порой и вовсе негативным. Общество выражает сомнение в беспристрастности, доступности и эффективности деятельности судов.

Подобные результаты эмпирических исследований свидетельствуют о необходимости дальнейшего социологического анализа судебной системы, включая модели организации, функции, задачи деятельности. При этом существует потребность в теоретическом анализе судебной системы, опирающемся на современные социолого-правовые концепции.

Степень научной разработанности темы. С середины 1990-х годов в российской социальной науке велась дискуссия о предмете социологии права и характере этой научной дисциплины[2]. Исследователи, принимавшие участие в обсуждении данной проблемы, придерживались двух различных позиций. С одной стороны, такие авторы, как В.А. Бачинин, В.В. Варчук, В.А. Глазырин, Э.В. Тадевосян рассматривали социологию права как раздел общей социологии. Представители юридической науки Ю.И. Гревцов, В.В. Лапаева, В.П. Казимирчук, В.Н. Кудрявцев, В.М. Сырых определяли социологию права как отрасль правоведения.

В работах российских юристов, обращавшихся к социологической проблематике, высказывалась точка зрения, согласно которой изучение права в рамках общей социологии не развилось еще в отдельную социологическую дисциплину[3]. Для подтверждения данного тезиса использовались главным образом ссылки на учебную литературу по общей социологии, где право как социальный институт либо вообще не упоминается либо рассматривается на основе исследований юристов. В то же время подчеркивалось, что в научных трудах отечественных социологов проблематике социологии права уделяется еще меньше внимания. Социология права отождествлялась с прикладной социологией и определялась как одна из ее наименее разработанных отраслей[4].

Применительно к современной отечественной социологии подобная критика является во многом оправданной. Характерно, что даже в наиболее масштабном труде, посвященном истории и современному состоянию российской социологии, есть глава "Социология девиантного поведения и социального контроля"[5], но отсутствует глава о социологии права. Следует отметить, что в работах сторонников определения социологии права как социологической дисциплины приводилась в основном общетеоретическая аргументация. В них обсуждалось также положение социологии права в нашей стране в советский период и современное состояние этой научной дисциплины. Но при этом, как правило, отсутствовали какие-либо ссылки на классические и современные теории западной социологии права.

Следует учитывать тот факт, что в западной социальной науке существует различие между социологической юриспруденцией как отраслью правоведения и социологией права как разделом общей социологии. Данное различие нередко игнорируется отечественными юристами, отождествляющими эти две дисциплины. Хотя в зарубежной научной литературе ведутся дискуссии о дисциплинарных границах социологической юриспруденции и социологии права, само существование социологии права как раздела социологии не подвергается сомнению.

Обозначим ряд проблем социологии права, которые изучались в рамках общесоциологической теории. В их числе могут быть названы следующие: историческая эволюция форм права, взаимоотношения права и других сфер общественной жизни, социальные предпосылки относительной автономии правовой сферы, социальные последствия функционирования правовых институтов. При этом особенность социологического подхода к анализу деятельности суда, состоит в том, что цели, намерения или мотивы судей, адвокатов и других профессиональных участников судебных разбирательств аналитически отделяются от тех функций, которые они фактически выполняют.

В зарубежной литературе общее состояние современной социологии права и развитие этой дисциплины в различных странах рассматривали Ж. Карбонье, Р. Коттерел, А.-Ж. Арно, П. Норо, С. Мачура, М. Баумгартнер[6]. Проблематику истории социологии права исследовали Г. Берман, Р. Коттерел, М. Кларк, С. Тернер, Р. Фактор, В. Шлюхтер[7]. Современные теоретические подходы в социологии права анализировали С. Анле, М. Дефлем, Б. Фливберг, Дж. Саймон, А. Хант, Дж. Уикэм, М. Невес, Г. Тойбнер[8].

В целом в развитии социологии права выделяют три основных этапа. В конце XIX – начале XX вв. ведущими европейскими социологами создаются классические социально-правовые теории. В 30-60-е гг. центр развития социологии права перемещается в США, где получают распространение эмпирические исследования в данной сфере. Наконец, в 70-е гг. начинается новый этап эволюции социологии права, который связан с переосмыслением классического теоретического наследия и разработкой принципиально новых концепций, прежде всего в европейской социологии права.

В американской социальной мысли, наряду с социологической юриспруденцией, основоположником которой являлся Р. Паунд, получает развитие социология права, прежде всего в рамках структурного функционализма Т. Парсонса. Но в американской социологии сформировались также и иные подходы к анализу правовой сферы. Важное значение имело распространение микросоциологических подходов (в частности, этнометодологии), позволяющих преодолеть позитивистский взгляд на правовые явления, характерный для представителей юриспруденции.

В Германии изучение правовой сферы ведется одновременно с позиций социологической юриспруденции и социологии права. Представители социологической юриспруденции продолжают традиции, заложенные Е. Эрлихом, в центре внимания которого находилась проблема несоответствия между "живым правом" и кодифицированным правом. В то же время в Германии формируется социология права как раздел общей социологии. Теоретические истоки немецкой социологии права представлены в трудах М. Вебера, а в развитие этого направления в современной социологии наибольший вклад внес Н. Луман.

Во французской социальной науке, как правило, не проводится четкое и однозначное разграничение социологической юриспруденции и социологии права. Тем не менее среди основных парадигм социально-правовых исследований, сложившихся во Франции, можно выделить теоретические направления, относящиеся к юриспруденции либо к общей социологии. В числе последних следует особо отметить концепцию "юридического поля" П. Бурдье.

Однако в работах российских ученых теоретические разработки современной западной социологии права в настоящее время практически не используются. В публикациях отечественных исследователей можно встретить ссылки на Н. Лумана, но, как правило, даже не упоминаются в числе теоретиков социологии права Ю. Хабермас, М. Фуко, П. Бурдье. Между тем, идеи этих социальных мыслителей оказывали наибольшее влияние на развитие зарубежной социологии права на рубеже ХХ-XXI веков.

С начала 1990-х годов российская судебная система, ее основные принципы, статус, проблемы организации, задачи и функции судебной деятельности исследовались в юридической литературе в работах Е.Б. Абросимовой, С.Е. Вицина, В.В. Ершова, В.М. Жуйкова, И.Л. Петрухина, В.А. Ржевского, В.М. Савицкого, В.Е. Чиркина[9]. Основные положения и проблемы реализации судебной реформы анализировались в работах М.А. Краснова, Т.Г. Морщаковой, В. Пастухова, С.А. Пашина, Б.Н. Топорнина[10].

Принципы создания института присяжных заседателей, функции коллегии присяжных заседателей, правовые рамки их деятельности подробно проанализированы в работах И. Длин, Л.М. Карнозовой, С.А. Пашина, О.Шварц[11]. Вопросы мировой юстиции затрагивались во многих научных работах, посвященных истории государства и права, судебной власти, процессуальным отраслям. Институты судопроизводства, относящиеся к деятельности мировых судей, предметно исследовались в работах Е.А. Борисовой[12].

К проблемам истории отечественной и зарубежной социологии права обращались И.А. Голосенко, Р.Е. Гергилов, О.Л. Гнатюк, В.А. Глазырин, Л.И. Спиридонов, И.Л. Честнов[13]. Анализ исторического развития российских правовых институтов, в том числе института суда представлен в исследованиях А.Н. Медушевского, Б.Н. Миронова[14]. В зарубежной социальной науке подробный анализ эволюции судебной системы в дореволюционной России осуществил американский историк Р. Уортман, а трансформации советской судебной системы исследовал канадский политолог и правовед П. Соломон[15].

Историко-правовому аспекту суда присяжных посвящены работы А.К. Афанасьева. Институт суда в особых правовых режимах в историко-правовом и сравнительно-правовом аспектах исследуется в работах С. Пчелинцева. Общая характеристика гражданского судопроизводства в России в конце XIX века представлена Е.А. Борисовой[16]. Наиболее подробный анализ трансформации института суда в конце XIX в. – первой четверти XX в. осуществлен в современной отечественной науке В.А. Буковым[17]. В работах данного автора содержатся элементы социологического подхода к исследуемой проблеме.

В отечественной науке отсутствуют работы, посвященные теоретико-социологическому анализу российской судебной системы. Так, в исследовании А. Н. Медушевского, в котором уделено значительное внимание теоретическим аспектам социологии права, рассматриваются политико-правовые идеологии, правовое регулирование экономических и политических отношений, анализируется динамика российского конституционализма[18]. Хотя в этой работе характеризуются некоторые стороны деятельности конституционного суда, в ней не рассматривается судебная система в целом.

Определенное развитие в отечественной социологии получили эмпирические исследования правовой сферы. При этом объектом конкретно-социологических исследований, как правило, становятся либо отношение населения к судебной системе либо, начиная с середины 90-х гг., институт присяжных заседателей. Отношение граждан к российской судебной системе в целом изучали Л.Д. Гудков, О. Здравомыслова, С. Климова, О. Степанов. Различные аспекты деятельности суда присяжных, собственно фигура присяжного заседателя, его характеристики, критерии отбора, условия работы, также как и отношение населения к данной форме суда получили освещение в работах А.А. Демичева, Л.М. Карнозовой, С. Климовой, А.Д. Поповой, Н.Г. Яновой[19]. Изучение и анализ деятельности судов различной юрисдикции и всех уровней, а также судей, как социально-профессиональной группы, ограниченно. Результаты подобных исследований отражены в работах Ф.Э. Шереги[20].

В целом в настоящее время существует потребность в проведении систематического анализа основных теоретических подходов к изучению правовых институтов и прежде всего института суда с позиций общей социологии. Критическое осмысление классических и современных социально-правовых теорий позволит выявить возможности применения теоретических моделей социологии права для исследований судебной системы, существовавшей в российском обществе в разные периоды его истории.

Цели и задачи исследования. Целью работы является социологическая концептуализация процессов трансформации российской судебной системы. Для достижения поставленной цели предполагается решить следующие задачи:

– осуществить систематический анализ классических и современных теорий социологии права;

– выявить основные подходы к изучению судебной системы в социологии права;

– определить возможности использования теоретических моделей социологии права для изучения российской судебной системы;

– проанализировать с позиций социологии права развитие судебной системы в дореволюционной России;

– на основе теоретических моделей социологии права рассмотреть процессы трансформации советской судебной системы;

– осуществить социологический анализ процесса трансформации современной российской судебной системы.

Объектом исследования является российская судебная система.

Предмет исследования – процессы трансформации российской судебной системы в дореволюционный, советский и постсоветский периоды.

Методология и источники исследования.

Методологическими и теоретическими основаниями диссертационного исследования являются системный подход к изучению социальной реальности, сравнительный и исторический методы анализа социальных процессов.

Диссертационное исследование опирается на труды классиков социальной мысли, работы современных зарубежных и отечественных ученых в области социологической теории, социологии социальных институтов и процессов, социологии права. Теоретическими источниками исследования послужили теория рационализации М. Вебера, современные интерпретации идей Вебера, теория социальной дифференциации функционализма и неофункционализма, микросоциологические подходы к анализу социального взаимодействия, концепция юридического поля П. Бурдье. Эмпирическую базу работы образует вторичный анализ результатов социологических исследований российской судебной системы.

Научная новизна исследования.

– впервые в отечественной социологии осуществлен систематический анализ современных теоретических направлений социологии права;

– впервые использованы теоретические модели современной западной социологии права для анализа российской судебной системы;

– с позиций социологии права выявлены тенденции эволюции института суда в дореволюционной России, раскрыты социальные предпосылки противоречий между политическими и правовыми институтами, приведшие к незавершенности реформирования судебной системы;

– представлен социологический анализ процессов трансформации советской судебной системы, выявлены изменения социальных функций института суда в советский период;

– на основе концепции юридического поля П. Бурдье определены тенденции трансформации судебной системы в современной России.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Теоретические основы социологии права как раздела общей социологии были заложены в трудах Э. Дюркгейма и М. Вебера. Начало современного этапа развития социологии права связано с теоретической деятельностью Т. Парсонса, который стремился объединить традиции, заложенные Дюркгеймом и Вебером. В числе направлений американской социологии второй половины ХХ века, повлиявших на изучение правовой сферы, следует выделить микросоциологические подходы: символический интеракционизм, феноменологию, этнометодологию. В 1970-е гг. начинается новый этап эволюции социологии права. В этот период на развитие социально-правовых исследований оказали воздействие идеи М. Фуко и Ю. Хабермаса. Одним из наиболее влиятельных теоретических подходов в современной социологии права является системная теория Н. Лумана. Концепция юридического поля П. Бурдье может рассматриваться в качестве альтернативы системному подходу в социально-правовой теории.

2. Анализ процессов трансформации российской судебной системы может осуществляться с позиций классических и современных теорий социологии права. Во многом сохраняет значение для современной науки социально-правовая теория М. Вебера, но наибольший интерес веберовская концепция рационализации права представляет для сравнительно-исторических исследований. Элементы структурно-функционального подхода могут получить применение при анализе функций российской судебной системы на разных этапах ее развития. Взаимодействие между участниками судебного процесса может рассматриваться с позиций микросоциологических подходов. В то же время вызывает сомнения применимость для исследований российской судебной системы социологической теории Н. Лумана, в которой не уделяется значительного внимания анализу правовых институтов тех обществ, где дифференциация политической и правовой систем сохраняет иерархический характер. Более перспективным представляется использование в исследованиях российских правовых институтов социологической концепции П. Бурдье.

3. В первой половине XIX в. в российской судебной системе происходили процессы бюрократизации и профессионализации. Этим процессам способствовало создание Министерства юстиции как отдельного ведомства, укомплектованного образованными служащими. Для анализа процесса бюрократизации в судебной сфере в работе применяется теория М. Вебера. Судебная реформа 1864 г. стала важным шагом в направлении дифференциации политической и правовой систем российского общества. В рамках самой судебной системы происходила дальнейшая дифференциация, что нашло отражение в создании суда присяжных. В данном случае представляется оправданным использование теоретических положений Т. Парсонса. В то же время в конце XIX в. произошел отход от первоначальных принципов судебной реформы.

4. При анализе процессов трансформации советской судебной системы в работе используются положения теории бюрократии М. Вебера и элементы концепции юридического поля П. Бурдье. Структура и функции правовых институтов претерпели радикальные изменения в советский период. После октября 1917 г. происходит преобразование судебно-правовой системы страны. В 1920-е гг. советская система правосудия еще не достигла крайней степени централизации и судебные органы зависели прежде всего от местного партийного аппарата. Бюрократизация судебной системы усиливается в 30-е гг. и в особенности в послевоенный период, когда возрастает уровень профессиональной подготовки судебно-прокурорских работников, а в оценке их деятельности делается акцент на статистических показателях. В советский период судебная система исполняет ряд функций, в том числе идеологическую, функцию легитимации политического режима, функцию социализации – в большей степени политической, чем правовой.

5. В начале 1990-х гг. в Концепции судебной реформы отразилось стремление выделить судебную систему из структуры исполнительных органов и превратить ее в самостоятельную ветвь власти. Основные идеи Концепции получили закрепление в Конституции 1993 г. и ряде законов, провозглашавших изменение судебной системы. Вместе с тем судебной реформе противостояли бюрократические структуры, не желавшие менять сложившийся перевес исполнительных органов в правовой сфере. В целом изменения в системе правосудия новейшего этапа истории России связаны не с сугубо внутренними юридическими факторами, а скорее обусловлены комплексом социально-политических причин. Процесс трансформации российской судебной системы рассматривается в работе с позиций концепции юридического поля. Данная концепция позволяет осуществить анализ взаимодействия между группами, обладающими различными интересами и ресурсами в рамках правовой системы, а также выявить воздействие на юридическое поле других полей, прежде всего политического.

Теоретическая и практическая значимость исследования. Результаты исследования имеют теоретическое и практическое значение для сравнительного изучения социальных институтов и процессов. Теоретическая значимость работы заключается в том, что в ней представлен систематический анализ современных концептуальных подходов социологии права как раздела общей социологии. В работе выявлены возможности использования теоретических моделей зарубежной социологии права для анализа российской судебной системы.

Полученные автором работы результаты могут быть использованы при проведении эмпирических социологических исследований правовых институтов современного российского общества. Материалы диссертации могут найти применение в преподавании учебных курсов по общей социологии, теоретической социологии, социологии права, социологии социальных процессов.

Апробация работы. Основные результаты диссертационного исследования представлены в публикациях автора: монографии и статьях, опубликованных в журналах "Вестник ННГУ им. Н. И. Лобачевского. Серия Социальные науки" (2005, 2006 гг.), "Журнал социологии и социальной антропологии", "Социологический журнал", "Личность. Культура. Общество".

Апробация работы осуществлялась в выступлениях автора на научных конференциях, в том числе: "Проблема интеграции философских культур в свете компаративистского подхода" (С.-Петербург, 1996), "Правовая культура как фактор возрождения державности России" (С.-Петербург, 1997), "Информационное право: информационная культура и информационная безопасность" (С.-Петербург, 2002), "Правовая культура: проблемы становления и развития" (С.-Петербург, 2003), "Малая социальная группа: социокультурный и социопсихологический аспекты" (Н. Новгород, 2004), "Организация в фокусе социологических исследований" (Н. Новгород, 2005), "Девиация и делинквентность: социальный контроль" (Н. Новгород, 2006).

Структура и объем диссертации. Работа состоит из введения, пяти глав, включающих 12 параграфов, заключения и списка литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность темы диссертации, анализируется степень научной разработанности проблемы, определяются объект и предмет исследования, описываются цели и задачи работы, характеризуются научная новизна, теоретическая и практическая значимость диссертации.

Первая глава "Классические социологические теории и развитие социологии права" состоит из трех параграфов. В первом параграфе "Формирование социологии права и социологической юриспруденции" отмечается, что правовой проблематике не было отведено значительного места в трудах О. Конта. Тем не менее осуществленный Контом анализ проблем общей социологии имел впоследствии важное значение для становления социологии права.

В середине XIX в. более существенный вклад в развитие непосредственно социологии права внес А. де Токвиль. В работе "Демократия в Америке" Токвиль осуществил анализ правовой системы Соединенных Штатов. Он рассмотрел политическое значение судебной власти, структуру федеральной судебной системы, сферы компетенции судов различных уровней[21]. Наряду с этим Токвиль обращался к изучению социальных предпосылок деятельности судебной системы. Он выделил представителей юридической профессии как специфический социальный слой, охарактеризовав общественное положение этого слоя в различных странах: Англии, Франции, Соединенных Штатах.

В своем анализе американской правовой системы Токвиль уделил особое внимание суду присяжных, который он рассматривал не просто как судебное учреждение, но как политический институт. Французский социолог характеризовал данный институт как одну из форм суверенной власти народа. Важнейшей социальной функцией суда присяжных являлось распространение во всех слоях общества "духа законности", то есть, иными словами, правовой культуры. Как указывал Токвиль, суд присяжных представлял собой "одно из самых эффективных средств воспитания народа, которыми располагает общество"[22].

Если Токвиль исследовал главным образом процесс демократизации общественной жизни, то К. Маркс обратился прежде всего к проблематике классовых конфликтов. При этом право характеризовалось Марксом как возведенная в закон воля господствующего класса. Маркс уделял большое внимание тому, какую роль репрессивная функция права сыграла в установлении капиталистического общественного порядка – в процессе огораживания земель, конфискации земли, контроля за миграцией населения. В то же время он подробно анализировал и законодательные ограничения капиталистической эксплуатации, главным образом на примере английского фабричного законодательства 30-60-х гг. XIX в.

Проблематика социологии права затрагивалась в работах В. Парето. Этот социолог рассматривал правовые явления с точки зрения своей концепции логического и нелогического действия. По мнению Парето, в сфере права логические действия были распространены довольно широко. В то же время итальянский социолог характеризовал различные правовые принципы как "производные", призванные замаскировать подлинные мотивы человеческого поведения. Иными словами, правовые принципы рассматривались им как разновидность идеологии. Согласно Парето, судебные решения во многих случаях зависят от распространенных в данный момент в обществе интересов и представлений, а также от индивидуальных особенностей отдельного судьи и даже от каких-либо случайных событий не в меньшей степени, чем от существующих правовых норм.

Одним из основателей социологии права принято считать Е. Эрлиха. Этот ученый прежде всего интересовался особенностями правотворческой власти судей. При этом внимание Эрлиха было сфокусировано на жизни групп и ассоциаций как спонтанного социального порядка, независимого от формально действующего права. Хотя Эрлих и предложил своеобразный социологический подход к анализу правовой сферы, данный подход не основывался на какой-либо общей социологической теории. Концепцию Эрлиха следует отнести скорее к сфере социологической юриспруденции.

Во втором параграфе "Классические теории западной социология права: Э. Дюркгейм и М. Вебер" указывается, что основоположниками социологии права как раздела социологии с наибольшим основанием могут считаться Э. Дюркгейм и М. Вебер. Оба этих ученых осуществили сравнительно-исторический анализ эволюции права как социального института. Вместе с тем подходы этих социологов к изучению правовой сферы существенно различаются, что обусловлено различиями их теоретических позиций.

Центральное место в теории Дюркгейма занимает понятие социальной солидарности. Французский ученый стремился раскрыть действие социальных факторов, обеспечивающих единство и сплоченность общества. Для того, чтобы зафиксировать изменения в характере социальной солидарности, необходимо исследовать какие-либо "внешние" факты, отражающие такие изменения. С точки зрения Дюркгейма, важнейшим из такого рода внешних фактов выступает право[23].

Для достижения целей своего исследования Дюркгейм считает необходимым классифицировать различные виды права, а затем изучить соответствующие им формы социальной солидарности. По мнению Дюркгейма, юридические правила следует классифицировать в соответствии с санкциями, которые с ними связаны. Он выделяет два основных вида подобных санкций. Во-первых, это репрессивные санкции, призванные нанести ущерб имуществу, жизни или свободе индивида, виновного в определенном правонарушении; во-вторых, это реститутивные санкции, направленные исключительно на восстановление порядка вещей, предшествовавшего правонарушению.

Согласно Дюркгейму, в обществах, где господствует механическая солидарность, право является преимущественно репрессивным. Преобладание репрессивного права над реститутивным служит показателем ведущей роли коллективного сознания в регулировании социальной жизни. По мере развития общества происходит относительное уменьшение числа репрессивных норм.

При характеристике современных ему правовых систем Дюркгейм отмечает незначительный объем, занимаемый в них репрессивным правом. Как полагает Дюркгейм, происходит не просто замена репрессивного права реститутивным, но скорее расширение сферы действия последнего, что отражает изменения, происходящие в общественной жизни. Реститутивное право развивается в силу необходимости регулировать общественные отношения, порожденные усложнением социальной структуры и возрастающей социальной дифференциацией.

Проблемам социологии права отведено значительное место в трудах М. Вебера. В своей социологии права Вебер рассматривает взаимоотношения права и других сфер общественной жизни, в том числе экономики и политики. Немецкий социолог характеризует особенности современного западного права и анализирует процесс рационализации права, который получил наиболее последовательное развитие на Западе[24]. Кроме того, Вебер сопоставляет современное западное право с правовыми системами, сложившимися в других обществах.

При классификации различных исторических форм права важнейшее значение для Вебера имеет понятие рациональности. Как указывает Вебер, в ходе рационализации права происходят обобщение и систематизация правового материала, что постепенно становится делом получивших специальное образование юристов[25]. При этом развитие правовой мысли может происходить в двух направлениях: в более эмпирическом и индуктивном либо в более теоретическом и дедуктивном. Примером первого из этих направлений служит английская правовая традиция, а примером второго – римское право и правовая традиция в странах континентальной Европы. Как отмечает Вебер, развитие правовой мысли в значительной степени определяется особенностями того социального слоя, который осуществляет такое развитие.

С точки зрения Вебера, в рамках традиционного права не возникает понятия "универсально применимых норм"[26]. Выработка данного понятия стала исторической задачей естественного права, которое постулирует возможность выведения правовых норм логическим путем из определенных принципов. Тем не менее сами эти принципы рассматриваются как данные и не подлежат пересмотру. Напротив, законы должны соответствовать таким принципам, не являющимся юридическими по своим основаниям. Дальнейшая рационализация связана с развитием концепции позитивного права. Доктрина позитивного права обосновывает автономию правового порядка по отношению к религии, морали и другим сферам общественной жизни[27].

Вебер анализирует различные системы отправления правосудия, существовавшие как в традиционных обществах, так и в современную ему эпоху. Он обращает особое внимание на так называемое "правосудие кади", получившее наибольшее распространение в исламских странах. Для данной формы было характерно, что судопроизводство не основывалось на каких-либо формальных правилах, а осуществлялось в соответствии с "чувством справедливости" судьи в каждом конкретном случае. Согласно Веберу, противоположностью мусульманскому кади выступает судья в современном бюрократическом государстве, действующий в строгом соответствии с формальными правилами.

В третьем параграфе "Российская традиция в социологии права" отмечается, что в дореволюционный период в России не сформировалась социология права как раздел общей социологии, хотя для этого были заложены определенные предпосылки. На формирование российской традиции в социологии права повлияли идеи Л. И. Петражицкого. Социологические теории права представлены в работах таких российских ученых, как Ж. Гурвич, Н. С. Тимашев, П. А. Сорокин, опубликованных уже в зарубежный период их научной деятельности.

Согласно взглядам Петражицкого, право, как и мораль, реально существует только в человеческой психике. Для социологии права оказались чрезвычайно плодотворными проведенные Петражицким исследования воздействия права на психологию и поведение людей. Опираясь на психологические критерии, Петражицкий описал основополагающее для его теории различение между интуитивным и позитивным правом. Он провел сравнительный анализ этих форм права, придавая особое значение исследованию конфликтов между ними.

Ж. Гурвич развил идеи Петражицкого, при этом по-своему их интерпретируя. Научный анализ отдельных социальных феноменов, в том числе и права, Гурвич развивал на основе своей макросоциологической теории. С точки зрения этого социолога, право и социальная действительность неразрывно связаны. Как отмечал Гурвич, правовые предписания черпают свой авторитет не из произвола индивидов или социальных групп, а непосредственно из социального целого. По его мнению, право – это аспект социальной жизни, поскольку социальный контроль является структурным феноменом, имманентно присущим процессу человеческой деятельности. Право осуществляет свою нормативную функцию исключительно в рамках социальной деятельности, проявляя себя не только в институциональной форме, такой как современное государство, но и за пределами "официальной" правовой системы и ее формализованных институтов – во всем многообразии социальных отношений.

Н. С. Тимашев в своих работах, посвященных изучению преступления, правонарушения, наказания, исследовал культурные и социальные факторы, определяющие эти явления, а также их взаимосвязь. В отличие от Петражицкого, Тимашев считал, что биопсихический опыт человека, связанный с правом, носит коллективный характер. Поэтому такой опыт может и должен рассматриваться социологически. По мнению Тимашева, право является сложным вторичным феноменом, в котором объединены два первичных социальных явления – этика и власть. Объектом изучения социологии права, согласно Тимашеву, является человеческое поведение в обществе в той степени, в какой оно связано с правом.

П. А. Сорокин анализировал правовые институты с позиций своей общесоциологической теории В своем наиболее фундаментальном труде "Социальная и культурная динамика" Сорокин выдвинул теорию исторического изменения культурных систем, рассматривая три разновидности таких систем: идеациональную, чувственную и идеалистическую. Сорокин прослеживает прежде всего переход от идеациональной к чувственной культуре на примере различных сфер общественной жизни, в том числе этики и права. Характеризуя современное ему западное общество, Сорокин описывает кризис чувственных этики и права, который заключается в постепенной девальвации этических и правовых норм. С его точки зрения, такие нормы в значительной степени потеряли свой престиж в глазах широких слоев населения, а в результате этого утрачивают и свою контролирующую и регулирующую силу.

В целом в трудах Гурвича, Тимашева, Сорокина были сформулированы оригинальные социально-правовые концепции. Тем не менее влияние данных концепций на французскую и американскую социологию права было сравнительно невелико. В то же время в работах отечественных исследователей обсуждается вопрос о значении идей этих социологов для сегодняшней российской социологии права.

Во второй главе "Теоретические направления современной социологии права" рассматриваются теоретические подходы, получившие распространение в западной социологии права второй половины ХХ века.

В первом параграфе "Тенденции развития современной социологии права в США и Западной Европе" дается общая характеристика развития основных национальных школ современной социологии права. Отмечается, что наиболее влиятельным теоретическим направлением в американской социологии 50-60-х годов выступает структурный функционализм. В рамках данного направления сложился своеобразный подход к анализу эволюции правовых институтов.

Ряд исследователей стремились развить и дополнить постулаты функционализма применительно к правовой сфере. При этом наибольшее внимание уделялось анализу функций правовых институтов, прежде всего судебной системы. В числе основных функций суда, как правило, выделяли легитимацию политической власти, интерпретацию целей политики, формирование характерной для правовой сферы системы социальных ролей, а также правовую социализацию.

Начиная с 60-х гг. в американской социологии права проводились многочисленные эмпирические исследования. Широкое признание получил в данный период теоретический подход, предложенный в работах Д. Блэка[28]. Этот социолог опирался на строго позитивистскую методологию. Блэк характеризовал право как одну из форм социального контроля и определял его как социальный контроль, осуществляемый государством. Блэк рассматривал право как переменную величину, изменения которой могут быть измерены количественными методами.

В числе направлений американской социологии второй половины ХХ века, повлиявших на изучение правовой сферы, следует назвать микросоциологические подходы: символический интеракционизм, феноменологию, этнометодологию. Использование разработанных в рамках этих направлений исследовательских процедур позволяет скорректировать позитивистский взгляд на правовые явления. Последователи микросоциологических подходов отмечали, что правовая система существует не только в виде объективной структуры, внешней по отношению к индивидам. Правовая система складывается в ходе взаимодействия между людьми, поведение которых связано с определенным субъективным смыслом[29].

В работах представителей этнометодологии значительное внимание уделялось изучению речевого взаимодействия между участниками судебного заседания. С этой целью анализировались выступления сторон судебного процесса, показания свидетелей. Причем в такого рода исследованиях учитывались мельчайшие детали: речевая интонация, паузы в речи, жестикуляция. Как показали результаты этнометодологических исследований, смысл происходящего в ходе судебного процесса часто по-разному понимался профессиональными юристами и не имеющими юридического образования подсудимыми, свидетелями, зрителями. В этой связи последователи этнометодологии настаивали на необходимости гуманизации судопроизводства и создания условий для неискаженной коммуникации в рамках судебной системы.

Институционализация социологии права в ФРГ происходит в 1970-е гг. До этого периода социология права как учебная дисциплина практически отсутствовала в университетских программах. Рост популярности данной дисциплины происходит на волне критики традиционного правоведения представителями "поколения 1968 года". Среди теоретических направлений в немецкой социологии права видное место занимает в это десятилетие марксистская теория.

С 70-х гг. до конца ХХ в. ситуация в немецкой теоретической социологии в значительной степени определялась противостоянием теорий Ю. Хабермаса и Н. Лумана. Безусловно, эти теории не исчерпывали весь спектр существовавших теоретических подходов. В 70-80-е гг. в Западной Германии развивалась неовеберианская социология, заметным влиянием пользовалось феноменологическое направление, а в дальнейшем приобрела популярность теория рационального выбора. Тем не менее дискуссии между Хабермасом и Луманом занимали особое место в немецкой социологии в указанный период. Характерно, что оба этих ученых разработали получившие широкое признание социально-правовые теории.

Начало современного этапа в развитии французской социологии права приходится на 1960-е гг. При этом значительную роль в становлении социологии права сыграли работы юристов, обращавшихся к социологической проблематике, в особенности труды Ж. Карбонье. Во французской социологии права второй половины ХХ века не существовало какого-либо доминирующего теоретического направления. В социально-правовых исследованиях постоянно конкурировали между собой несколько различных парадигм.

В современной французской социологии представлены различные направления исследований правовой сферы. Правовые институты изучались с позиций социологии организаций, опиравшейся на идеи М. Крозье. Значительное внимание в работах французских ученых уделяется проблемам правовой социализации. В целом во Франции сложилась собственная национальная традиция в социологии права. Наиболее ярким ее представителем является Пьер Бурдье. Вместе с тем во французской социологии права получили распространение и другие теоретические направления, на которые в той или иной степени повлияли неомарксизм, идеи М. Вебера и М. Фуко.

Во втором параграфе "Социология права функционализма и неофункционализма" указывается, что ведущий теоретик функционализма Т. Парсонс стремился объединить традиции, заложенные Дюркгеймом и Вебером. Общая направленность теории Парсонса соответствует скорее подходу Дюркгейма, но в социологии права американский социолог непосредственно опирался в большей степени на идеи Вебера, в особенности на его теорию рационализации.

Прослеживая историческое развитие правовых институтов, Парсонс особо отмечает влияние институционального наследия Римской империи на формирование западной правовой традиции. С точки зрения Парсонса, решающим отличием римского права от предшествующих правовых систем было развитие определенных элементов формальной рациональности, сопровождавшееся дифференциацией права и религии.

Парсонс обращается также к роли права в истории английского общества. Он выделяет особенности английской правовой системы, в числе которых он называет независимость судебной власти от короны, узкокорпоративный характер юридической профессии, а также акцент на юридическом оформлении частных прав и интересов. Согласно Парсонсу, английские нововведения в области права в значительной степени способствовали отделению государства от социетального сообщества[30]. Дифференциация социетального сообщества от религиозных объединений и от государства получила выражение в свободе вероисповедания и политическом плюрализме. При этом правовая система выступала в качестве основного механизма, регулирующего отношения между этими дифференцировавшимися элементами социальной системы.

Важное место в социологии права Парсонса отводится анализу функций юридической профессии. С точки зрения американского социолога, основной задачей юристов является интеграция правовой системы и обеспечение ее автономии. Особое значение, согласно Парсонсу, имело состязательное судопроизводство. Как подчеркивает американский социолог, судопроизводство совершалось между частными сторонами, представленными адвокатами. При этом судье принадлежала роль высшего арбитра. Особенностью английской правовой системы являлось то, что судьи сами формировали свод законов и создавали прецеденты, выступая во многом независимо от королевской власти и парламента[31].

По мнению Парсонса, развитию правовых форм и учреждений в Соединенных Штатах способствовала опиравшаяся на пуританскую традицию и идеи Просвещения конституция, в которой были закреплены принципы разделения властей и федеративная структура государства. Согласно Парсонсу, на эволюцию американской судебной системы повлияли необходимость юридического посредничества в урегулировании конфликтов между ветвями власти, принятие и дальнейшее развитие английского обычного права, широкая экспансия и профессионализация юридической практики.

В 80-е годы в американской социологии происходит определенное возрождение интереса к теории Парсонса и формируется неофункционализм как новое теоретическое направление. Ведущий представитель этого направления Дж. Александер уделяет определенное внимание проблемам социологии права в ряде своих работ, опубликованных в 90-е годы. Основное место в этих работах отводилось понятию “гражданского общества”. В целом в работах американских представителей неофункционализма затрагиваются лишь отдельные проблемы социологии права, но не представлен систематический анализ правовой сферы.

Неофункционалистскую социологическую теорию права сформулировал Н. Луман[32]. Правовой системе он уделял больше внимания, чем какой-либо иной социальной системе. Как указывает Луман, правовая коммуникация отличается от коммуникации в других сферах общественной жизни. Правовая система сама определяет, что является предметом коммуникации. В качестве критерия такого определения Луман рассматривает бинарный код "правовое/неправовое". Благодаря использованию этого кода данная система выявляет проблемы, которые требуют правового регулирования. Тем самым правовая система отграничивает себя от других систем. В концепции немецкого социолога право представляет собой систему, функции которой строго определены и которая четко отграничена от других подсистем общества.

В работах Лумана рассматривается процесс эволюции права, который привел к возникновению автономной правовой системы. С точки зрения Лумана, в ходе такой эволюции социальные и политические изменения не оказывали непосредственного влияния на правовую систему. Немецкого социолога интересует прежде всего развитие самой этой системы, тогда как социальные и политические процессы относятся к ее внешней среде.

Луман считает разделение политической и правовой систем ключевой характеристикой современного общества. Сама правовая система также подвержена дифференциации. Характеризуя данный процесс, Луман выделяет суды в качестве подсистемы правовой системы. По мнению Лумана, для правовой сферы характерна не иерархическая дифференциация, а разделение на центр и периферию. Судебная система занимает центральное место в правовой системе.

В третьем параграфе "Критическая теория в современной социологии права" рассматривается ряд направлений американской и европейской социологии. С конца 70-х гг. в американской социальной науке получают распространение "критические правовые исследования" (crutical legal studies). Данное направление включало в себя представителей различных научных дисциплин, в том числе и социологов. В рамках этого направления не сложилось какой-то целостной теории права, но определенное влияние на критические правовые исследования оказали марксистские идеи. Особенно заметным такое влияние было в той критике, которой представители данного направления подвергли либеральную доктрину права. При этом они уделяли особое внимание анализу идеологических функций права в современном обществе.

В европейской социологии права ведущим представителем критической теории выступает Ю. Хабермас. Анализируя историческое развитие правовой системы западных обществ, он отмечает, что в ходе такого развития сфера действия права постоянно расширяется, причем правовое регулирование социальных отношений становится все более детальным. В этом процессе можно выделить несколько стадий. Первоначально в европейских абсолютных монархиях возникает монополия государственной власти на легитимное физическое насилие и формируется законодательство, благоприятствующее развитию рыночной экономики. Затем буржуазное конституционное государство XIX в. обеспечивает защиту индивидуальных прав и свобод своих граждан. С распространением демократических институтов граждане получают возможность участия в политической жизни. Наконец, в ХХ в. государство всеобщего благосостояния дает гарантии определенных социальных прав.

В работе "Фактичность и значимость" Хабермас задается вопросом о том, на чем основывается легитимность правовых норм в современном обществе. С точки зрения Хабермаса, в рационализированном "посттрадиционном" обществе социальная интеграция возможна лишь посредством коммуникативного взаимодействия, ориентированного на достижение взаимопонимания между индивидами. Хабермас отмечает "структурные сходства" между правом и коммуникативным действием[33]. При этом правовая система выступает посредником между другими подсистемами общества и жизненным миром.

Как полагает Хабермас, современная правовая система с необходимостью предполагает демократическое устройство общественной жизни. Немецкий социальный теоретик стремится продемонстрировать, что существует "внутренняя взаимосвязь, а не просто случайное историческое совпадение между правлением закона и демократией"[34]. Правовые нормы должны быть приняты гражданами как легитимные, что предполагает возможность их влияния на формирование этих норм. Согласно Хабермасу, легитимность правовых норм может быть обеспечена лишь демократическими процедурами.

Заметное влияние на развитие западной социологии последней четверти ХХ в. оказали работы М. Фуко. Вместе с тем анализ правовых институтов не занимает центрального места в трудах Фуко. С точки зрения этого исследователя, механизмы социального контроля пронизывают все общество, не сосредотачиваясь лишь в органах государственной власти и правовых учреждениях. Как полагает Фуко, правовые институты выступают как один из элементов более широкой системы социального контроля, включающей также образовательные, медицинские и другие учреждения. Характеризуя развитие судебной системы в странах Европы с начала XIX в., Фуко подчеркивает, что деятельность суда во все большей степени дополняется внесудебными элементами. Согласно Фуко, судебный приговор становится не просто правовым решением, но содержит в себе оценку нормальности и предписание о возможности нормализации[35].

Значительный интерес для социологии права представляет концепция юридического поля П. Бурдье. Проблематика социологии права рассматривается Бурдье с позиций его общесоциологической теории. Одним из основных в этой теории выступает понятие поля, которое подразумевает сеть отношений между различными позициями в социальном пространстве. Социальное пространство включает в себя поля экономики, политики, права, науки, искусства и ряд других.

Согласно Бурдье, юридическое поле представляет собой арену борьбы за монополию на толкование закона. Эта борьба ведется между агентами, обладающими профессиональной компетентностью, которая заключается в общественно признанной способности интерпретировать свод текстов, закрепляющих легитимное видение социального мира. Бурдье выделяет юридический капитал как особую разновидность символического капитала – его объективированную, кодифицированную форму. С точки зрения Бурдье, концентрация юридического капитала следует своей собственной логике, отличной от логики концентрации других форм капитала.

На функционирование юридического поля влияют, по мнению Бурдье, два основных фактора: во-первых, отношения власти, определяющие структуру такого поля; во-вторых, внутренняя логика развития права[36]. Бурдье отмечает, что формирование юридического поля предполагает установление границы между носителями юридического капитала и непрофессионалами. Последние могут выступать лишь клиентами специалистов, обладающих необходимой квалификацией.

В рамках юридического поля складывается специфическое разделение труда. Прежде всего существует различие между "теоретиками", занятыми исключительно разработкой правовой доктрины, и "практиками", ориентированными на непосредственное применение правовых норм. Бурдье указывает на необходимость выявления связи между позициями агентов в символической борьбе и их положением в системе разделения труда в рамках юридического поля. Вместе с тем он отмечает тот факт, что носители различных форм юридического капитала дополняют друг друга, несмотря на конкуренцию между ними[37].

С одной стороны, Бурдье подчеркивает противоречия, возникающие внутри юридического поля между обладателями различных форм юридического капитала. С другой стороны, французский социолог отмечает сходство в социальном положении и взглядах обладателей юридического капитала и носителей политической и экономической власти. Бурдье обращает внимание на близость высшего слоя судебной иерархии к экономически и политически господствующим группам.

Осуществленное Бурдье исследование показывает, что правовая система не является полностью автономной. Согласно Бурдье, юридическое поле обладает меньшей автономией, чем, например, поле науки. Как указывает французский социолог, внешние изменения более непосредственно отражаются в юридическом поле, а внутренние конфликты в этом поле в большей степени определяются влиянием внешних сил.

Социологическая теория Бурдье оказала значительное влияние на развитие французской социологии права в 80-90-е гг. В этот период во Франции сложилось новое теоретическое направление в социально-правовых исследованиях, опиравшееся на идеи Бурдье[38]. Хотя социологическая теория Бурдье в целом достаточно подробно обсуждалась в работах отечественных исследователей, его вклад в развитие социологии права лишь сравнительно недавно получил отражение в российской социологической литературе[39].

Третья глава "Развитие судебной системы в императорской России" посвящена анализу изменений российской судебной системы с начала XVIII в. до 1917 г.

В первом параграфе "Эволюция российской судебной системы: от реформ Петра I до середины XIX века" рассматривается развитие института суда до реформы 1864 г. Отмечается, что юридическое поле в России находилось в тесной взаимосвязи с полем политики, более того, оно им определялось, направлялось и контролировалось. До 60-х гг. XIX в. в России не было независимого судопроизводства.

В царствование Петра I был учрежден целый ряд новых правовых институций, таких как Сенат, юстиц-коллегия. Петр I попытался создать также отдельные судебные учреждения в губерниях, учредив систему надворных судов, которые подчинялись юстиц-коллегии. Тем не менее губернаторы находили возможности контролировать судебные учреждения, а после смерти Петра губернаторам вернули всю полноту власти над правосудием на местах, объединив административную и судебую власти.

В 1775 г. Екатерина II провела административную и судебную реформу, в результате которой в губернских учреждениях впервые проводилось разделение административных, судебных и финансовых функций. Екатерина II предписала повсеместно применять состязательный суд, хотя фактически в состязательной форме сохранялись элементы розыскного процесса. В то же время препятствием для реформирования российской судебной системы выступало отсутствие всеобъемлющего свода законов.

В годы правления Александра I произошла реорганизация системы государственного управления, связанная с созданием министерств и Государственного совета. При этом функция надзора за деятельностью судебных учреждений перешла к министерству юстиции. Реформы Александра I затронули не только центральную, но и провинциальную бюрократию. В состав губернского правления, которое служило губернатору в качестве совещательного органа, входили теперь специализированные чиновники, обладавшие знанием определенной административной сферы, в том числе судебной системы.

Как показывают исследования современных историков, в период правления Николая I были заложены важные предпосылки последующей судебной реформы[40]. В 30-50-е гг. XIX в. происходил процесс юридической профессионализации. Правительство Николая I стремилось к тому, чтобы чиновники, особенно на среднем уровне бюрократической иерархии, соответствовали определенным стандартам профессиональной компетентности. В различных управленческих сферах, в том числе и в судебных органах, должностные функции все более специализировались. Это требовало от чиновников соответствующей образовательной подготовки.

К концу правления Николая I сформировалась элита управления юстиции, представители которой происходили в основном из мелкопоместного дворянства и получили свои должности благодаря образованию и опыту службы в гражданских ведомствах. В середине XIX в. высокий профессионализм и новый тип правового сознания были характерны для довольно узкого слоя чиновников, главным образом в центральном аппарате Министерства юстиции. Подавляющее большинство судебных чиновников не разделяло вновь возникших профессиональных ценностей. Тем не менее движение в сторону профессионализации юридической деятельности началось еще до реформ 1860-х гг., став для них одной из важных предпосылок.

Во втором параграфе "Судебная реформа 1864 года и дальнейшие изменения судебной системы в императорской России" выявлен комплекс социально-политических предпосылок реформы системы судопроизводства в дореволюционной России. Раскрыты противоречия между политическими и правовыми институтами, приведшие к незавершенности реформирования судебной системы. Выявлены особенности процесса профессионализации юридической деятельности, в частности, сохранение различий правосознания и профессиональных ценностей у региональных судейских чиновников и находящихся в столицах.

Среди значительных достижений реформы было учреждение равного для всех сословий суда, гласность судебного заседания, несменяемость судей, введение института присяжных заседателей. Состав российского суда присяжных в целом отражал структуру сословного деления жителей страны. Преобладание крестьян среди присяжных заседателей отчасти объяснялось, тем, что среди представителей высших слоев российского общества было распространено стремление уклониться от исполнения обязанностей присяжных. С одной стороны, фактически сложившийся суд присяжных в наибольшей степени соответствовал уровню правосознания большинства населения, с другой – неграмотность значительной части присяжных отрицательно сказывалась на деятельности суда.

В результате реформы 1864 г. прокуратура стала частью судебного ведомства, был создан институт присяжных поверенных (адвокатура). Предварительное расследование перешло в руки судебных следователей. В соответствии с Судебными Уставами процесс по всем делам стал состязательным. Судьи стали несменяемы и формально независимы, от них требовалось специальное юридическое образование.

Вместе с тем в конце 1870-х годов очевидным стало стремление верховной власти взять под контроль судебную власть. Среди причин необходимо указать на, с одной стороны, использование радикальной оппозицией предоставляемых реформой возможностей для пропаганды собственных взглядов. С другой стороны, значительная часть бюрократического аппарата не желала делиться монополией на осуществление правосудия. Компетенция суда присяжных по рассмотрению дел о посягательствах на должностных лиц и ряда других преступлений была ограничена. Наиболее опасные для государства преступления передавались на рассмотрение военным судам или Сенату. Существенно был сокращен доступ заявителей к правосудию по административным делам. Приняты меры, принуждавшие судей представать перед дисциплинарной комиссией. Тем самым было осуществлено ограничение юрисдикции судов и инструменты судебной бюрократии были в еще большей степени приспособлены для управления судьями.

В ходе проведения реформ возникла объективная потребность в ускоренной и массовой подготовке юристов. На протяжении десятилетий темпы подготовки юристов значительно опережали темпы роста подготовки специалистов других профессий: с начала 60-х гг. и до конца XIX века практически каждый второй студент российских университетов был студентом юридического факультета. Вместе с тем качество подготовки и уровень квалификации специалистов снижались. Внутри юридического поля усилилась конкуренция под давлением возросшего числа выпускников университетов. Складывалась система профессиональной стратификации, в рамках которой позиции агентов юридической деятельности внутри юридического поля определялись социальным статусом их клиентов.

В исследованиях ряда современных ученых отмечается, что изменения в правовой системе российского общества постепенно приводили к установлению власти закона, к отделению судебной власти от административной, к росту гражданских прав населения. В то же время правовые нормы изменялись, во многом опережая запросы общества[41]. В целом судебная реформа 1864 г. стала значительным шагом в направлении дифференциации политических и правовых институтов российского общества. Однако с конца 1870-х гг. в развитии российской правовой системы вновь наметилась тенденция к восстановлению административного контроля над юридическим полем.

В четвертой главе "Трансформации советской судебной системы" рассматриваются изменения структуры и функций института суда, происходившие в советский период.

В первом параграфе "Формирование советской судебной системы: от революционных трибуналов до показательных процессов конца 1930-х гг." характеризуется ранняя стадия развития судебной системы советского общества. Отмечается, что в современной науке получили распространение новые подходы к изучению советских правовых институтов. В работах ряда историков, политологов и социологов развитие советской правовой системы характеризуется в широком социальном контексте. При этом значительное внимание уделяется взаимоотношениям между правовыми институтами и другими институтами советского общества, прежде всего политическими[42].

Структура и функции правовых институтов претерпели радикальные изменения в советский период. После октября 1917 г. происходит преобразование судебно-правовой системы страны – упраздняются прежние судебные органы, в том числе институт судебных следователей, прокуратура, адвокатура. Принимается решение о создании единого местного суда, который должен был рассматривать все уголовные и гражданские дела в качестве суда первой инстанции.

Одновременно с этим создаются революционные трибуналы, которые изначально предназначались не для осуществления правосудия, а для борьбы с контрреволюцией. К началу 1920-х гг. сложилась жестко централизованная система трибуналов, независимая от Наркомюста. Революционный трибунал был объявлен моделью пролетарского, классового суда.

Окончание гражданской войны и переход к НЭПу потребовали изменений в системе судопроизводства. В 1922 г. была проведена судебная реформа, которая ликвидировала революционные трибуналы и ввела новую судебную систему. В целом в 20-е гг. советская система правосудия еще не достигла крайней степени централизации. При этом в работах исследователей, посвященных анализу советской судебной системы, отмечается высокая степень зависимости судебных органов от местного партийного аппарата.

Значительная степень контроля региональных партийных чиновников над органами правосудия в сочетании с возможностями несоблюдения формальных правил в ходе следственных и судебных процедур создавали благоприятные условия для непосредственного влияния местного партийного аппарата на судопроизводство. Прямое вмешательство местного партийного руководства в данной сфере могло включать в себя возбуждение или прекращение уголовных дел, рекомендации судьям о вынесении того или иного приговора. Подобные действия предпринимались местными партийными секретарями как с целью оградить от судебного преследования своих приближенных, так и для расправы с неугодными лицами.

В конце 30-х гг. правовые институты использовались сталинским режимом прежде всего для придания видимости законности массовым репрессиям. В ходе показательных судебных процессов происходило – в соответствии с официальной правовой идеологией – властное утверждение "общего понимания" тех событий или действий, по которым суд выносил решение. При этом судебная система выступала инструментами конструирования реальности, внося вклад в подтверждение легитимности политической власти.

Во втором параграфе "Бюрократизация советской судебной системы" рассматриваются изменения, происходившие в правовых институтах советского общества с конца 30-х гг. и в особенности в послевоенный период. Процесс бюрократизации советской судебной системы рассматривается в работе с позиций теории бюрократии М. Вебера, дополненной положениями социологии П. Бурдье. Обращение к концепции Бурдье позволяет выявить особенности формирования юридического поля в советский период.

С принятием закона о судоустройстве 1938 г. возрастают централизация и бюрократизация советской системы правосудия. Одним из основных признаков бюрократизации советской юстиции являлся рост значения статистических данных при оценке деятельности различных должностных лиц. В конце 40-х гг. в СССР сформировалась система оценки эффективности работы прокуроров и судей, основанная на статистических показателях.

С середины 30-х гг. партийным руководством проводилась политика поощрения получения юридического образования судебно-прокурорскими работниками. Но этот процесс был прерван вначале массовыми репрессиями, а затем войной. В послевоенный период вновь возникает проблема подготовки юридических кадров. В результате значительная часть прокуроров и судей получила хотя бы минимальную формальную юридическую подготовку. При этом увеличилось число чиновников, для которых работа в системе судопроизводства стала профессиональной карьерой. В условиях советской правовой системы формирование слоя профессиональных юристов сопровождалось усилением централизованного контроля за их деятельностью.

С середины 50-х гг. в правовых институтах советского общества происходят дальнейшие изменения. Новое руководство КПСС считало важной задачей реформирование правовой системы, чтобы исключить возможность повторения злоупотреблений сталинского периода. С этой целью была проведена реорганизация учреждений правовой сферы и развернута кампания по укреплению "социалистической законности". Предполагалось, что предпринятые меры должны обеспечить равенство всех граждан перед законом и усилить независимость суда. Однако вмешательство партийного аппарата в деятельность судов не прекращалось.

Вместе с тем бюрократизация советских правовых институтов в какой-то степени ослабила влияние на них партийного аппарата, особенно на местном уровне. Чиновники судебной системы по-прежнему были подчинены как местным партийным органам, так и вышестоящим инстанциям в своей собственной иерархии. Но если партийный аппарат вмешивался лишь в ход отдельных судебных дел, то центральные учреждения правовой системы требовали постоянной отчетности, от которой в значительной степени зависела карьера судебных чиновников. Тем самым система судопроизводства, подчиненная централизованному контролю со стороны министерства юстиции и судов высшей инстанции, приобрела некоторую степень автономии от регионального партийного аппарата.

К началу 80-х гг. зависимость судей от центральных учреждений самой судебной системы еще более усиливается. При этом возрастает роль не только министерства юстиции, но и судов высшей инстанции, в которые направлялись апелляции по судебным приговорам. Такое положение дел свидетельствовало о дальнейшей бюрократизации советского правосудия. Однако бюрократизация советских правовых институтов означала, что в рамках этих институтов действовала определенная логика, характерная для любой бюрократической системы управления.

В пятой главе "Трансформация судебной системы в постсоветской России" рассматриваются основные тенденции развития российской системы правосудия с начала 90-х гг. до настоящего времени. Процессы изменений, происходящие в российской судебной системе, анализируются с позиций концепции юридического поля П. Бурдье.

В первом параграфе "Реформирование российской судебной системы: институциональные изменения" отмечается, что в начале 90-х гг. в Концепции судебной реформы и соответствующих законодательных актах отразилось стремление перенести на российскую почву основные правовые принципы и правовые институты западноевропейской цивилизации. Судебная реформа должна была вычленить судебную систему из структуры исполнительных органов и превратить ее в самостоятельную влиятельную силу, независимую от законодательной и исполнительной власти.

Основополагающие идеи Концепции получили закрепление в Конституции 1993 г. Был принят целый ряд законов, которые провозглашали изменение судебной системы – был создан Конституционный Суд РФ, а затем административные органы государственных арбитражей преобразованы в арбитражные суды. В 1993-1994 гг. в нескольких субъектах РФ был введен институт суда с присяжными заседателями. Расширился объем компетенции судов, которая включила конституционные, коммерческие споры, область административной юстиции. Был значительно расширен круг споров, участники которых могут получить судебную защиту.

Однако судебной реформе противостояли влиятельные бюрократические структуры, не желавшие менять сложившейся перевес исполнительных органов в решении вопросов правопорядка. Реформа предполагала ограничение функций прокуратуры, длительное время осуществлявшей надзор за деятельностью всех учреждений и организаций, только функцией обвинения, тем самым превращая прокурора лишь в одну из сторон судебного процесса. Положения реформы, направленные на формирование независимого судейского корпуса, противоречили традиционной роли Министерства юстиции как патрона по отношению к судебной системе. МВД также не было заинтересовано в усилении независимости судов.

На первом этапе принятия и реализации Судебной реформы процесс правовой аккультурации был произведен на уровне текста закона, чрезвычайно слабо отразившись на моделях социальных отношений, социальных нормах, а тем более базисных ценностях и убеждениях в том числе и работников судебной системы. Это выразилось, в частности, в том, что в условиях изменившихся социально-экономических приоритетов повсеместно началась утечка кадров, были ослаблены требования профессионального и морального порядка к работникам правосудия.

В 90-е гг. сформировалась модель управления, в рамках которой решающее влияние на систему правосудия, правоохранительные органы, прокуратуру оказывала не федеральная власть, а региональные и местные органы управления. В то же время суды продолжали воспроизводить характерные для государственных бюрократических структур иерархическое устройство и служебные отношения. Эти процессы явились вполне закономерными внутри судейской корпорации, оказавшейся в условиях разрушения традиционного государственного контроля и отсутствия мониторинга со стороны общества. В рамках юридического поля происходит конкурентная борьба за уточнение и расширение полномочий отдельных видов судов. Все более очевидной становится профессиональная стратификация среди судей.

Во втором параграфе "Социологические исследования трансформации современной российской судебной системы" осуществлен вторичный анализ результатов социологических исследований института суда в современной России.

Объектом эмпирических исследований в правовой сфере выступает, в частности, институт присяжных заседателей. В научной литературе, посвященной изучению суда присяжных, как правило, основное внимание уделяется оценке личности присяжного, процедурам отбора, условиям работы. Результаты исследований показывают, что присяжные заседатели, не являющиеся специалистами в области юриспруденции, часто иначе по сравнению с профессиональными участниками понимают происходящее в зале заседаний, ориентируются не на объективные критерии, а на субъективные представления и стереотипы.

В средствах массовой информации эти особенности восприятия преувеличиваются, формируется миф о том, что причиной неудовлетворительной работы суда с участием присяжных заседателей является их ориентация на эмоции. Вне поля критики остаются профессиональные агенты юридического поля: следователи, судьи, прокуроры, адвокаты. В то же время там, где появляется суд присяжных, возрастает качество предварительного следствия. Участие присяжных заседателей усиливает конкуренцию внутри юридического поля и демонстрирует недостатки профессиональных участников процесса.

Результаты эмпирических исследований подтверждают факт наличия различных групп внутри юридического поля, в том числе "теоретиков" и "практиков", конкурирующих за монополию на легитимное осуществление юридической компетенции. При этом логика функционирования юридического поля с необходимостью воспроизводит объективные условия монополии профессионалов на производство той особой категории товаров, какой являются юридические услуги.

Анализ российской судебной системы подтверждает вывод Бурдье о том, что юридическое поле не пользуется значительной степенью автономии, а внутренние конфликты в юридическом поле во многом определяются влиянием внешних сил. При этом критический анализ правовой системы возможен прежде всего с позиций, находящихся за пределами юридического поля, в том числе в поле социальных наук.

В Заключении подводятся основные итоги исследования, обсуждаются перспективы дальнейшего изучения российской судебной системы.

Основными выводами диссертационного исследования являются следующие.

Интеграция отечественных социально-правовых исследований в мировую науку требует критического осмысления классических и современных теорий западной социологии права. В работе выявлены возможности применения теоретических моделей зарубежной социологии права для исследований судебной системы, существовавшей в российском обществе в разные периоды его истории.

На протяжении большей части российской истории правовые институты находилось в зависимости от политических институтов. Судебная реформа 1864 г. стала важным шагом в направлении дифференциации политической и правовой систем российского общества. Однако движение в данном направлении было не столь прямолинейным и равномерным, как это изображает восходящая к функционализму теория модернизации.

Анализ советской судебной системы может осуществляться с позиций классических и современных теории социологии права. Значительный интерес для изучения процесса трансформации института суда в советский период представляет теория бюрократии М. Вебера. Обращение к социологической концепции П. Бурдье позволяет выявить особенности формирования юридического поля в советском обществе.

Процесс трансформации современной российской судебной системы рассматривается в работе на основе концепции юридического поля Бурдье. Данная концепция позволяет осуществить анализ взаимодействия между группами, обладающими различными интересами и ресурсами в рамках правовой системы. С позиций этой концепции выделяется как внутренняя логика развития права, так и воздействие на юридическое поле других полей, прежде всего поля власти.

 

 

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях автора:

 

Монографии, брошюры:

1. Масловская, Е. В. Социологические теории права и анализ правовых институтов российского общества: Монография / Е. В. Масловская. Н. Новгород: Изд-во НИСОЦ, 2007. (8,1 п.л.) ISBN 978-5-9316-087-0

2. Масловская, Е. В. Трансформации российской судебной системы: социологический анализ / Е. В. Масловская. Н. Новгород: Изд-во НИСОЦ, 2007. (6 п.л.) ISBN 978-5-93116-091-7

Статьи в рецензируемых научных журналах:

3. Масловская, Е. В. Социологические теории права / Е. В. Масловская, М. В. Масловский // Социологический журнал. 2005. № 1. С.5-20. (1 п.л. / 0,7 п.л.)

4. Масловская, Е. В. Концепция рационализации права в социологии М. Вебера / Е. В. Масловская // Вестник ННГУ им. Н. И. Лобачевского. Серия Социальные науки. 2005. Вып. 1 (4). С. 350-356. (0,5 п.л.)

5. Масловская, Е. В. Современное прочтение социологии права Макса Вебера / Е. В. Масловская, М. В. Масловский // Журнал социологии и социальной антропологии. 2005. Том VIII. № 3. С.47-58. (1 п.л. / 0,7 п.л.)

6. Масловская, Е. В. Эволюция американской социологии права / Е. В. Масловская // Вестник ННГУ им. Н. И. Лобачевского. Серия Социальные науки. 2006. Вып. 1 (5). С.266-272. (0,5 п.л.)

7. Масловская, Е. В. Трансформации юридического поля в СССР и постсоветской России / Е. В. Масловская // Личность. Культура. Общество. 2007. Т. 9. Вып. 2 (36). С.292-304. (0,8 п.л.)

Учебные пособия:

8. История политических и правовых учений / Е. В. Балина (Масловская), Ю. Я. Баскин, Э. В. Кузнецов, И. Ф. Ракитская. СПб.: Изд-во "Альфа", 1999. С.103-124. (8 п.л. / 1,2 п.л.) ISBN 5-87062-062-7

Статьи, тезисы:

9. Балина (Масловская), Е. В. Парадигмы философствования: поиск как преодоление / Е. В. Балина // Парадигмы философствования. Вторые международные философско-культурологические чтения. Вып. 2. СПб.: "Эйдос", 1995. С.54. (0,1 п.л.) ISBN 5-88607-002-8

10. Балина (Масловская), Е. В. Проблема рациональности в свете традиционализма / Е. В. Балина // Проблема интеграции философских культур в свете компаративистского подхода. Материалы межвузовской научной конференции. СПб.: Изд-во СПбГУ, 1996. С.136-137. (0,2 п.л.)

11. Балина (Масловская), Е. В. Герберт Спенсер и концепция социального органицизма в американской традиции / Е. В. Балина // Скромное обаяние позитивизма (позитивизм и его альтернативы в современной философии). Материалы конференции. СПб.: Изд-во СПбГУ, 1996. С.33-34. (0,2 п.л.)

12. Балина (Масловская), Е. В. Периодизация правового регулирования легальных общественных организаций в России / Е. В. Балина // Ученые Записки юридического факультета / Гл. ред. В.Н. Смирнов. Вып. 2. Актуальные проблемы юриспруденции в условиях становления правовой системы России. СПб.: Изд-во СПбГУП, 1997. С.31-34. (0,4 п.л.) ISBN 5-7621-0044-8

13. Балина (Масловская), Е. В. Общественные организации и становление российской государственности / Е. В. Балина // Правовая культура как фактор возрождения державности России. Материалы конференции / Под ред. П. П. Глущенко. СПб.: Изд-во СПбГУП, 1997. С.84-86. (0,2 п.л.) ISBN 5-7621-0046-4

14. Балина (Масловская), Е. В. Государство в условиях глобальной информатизации / Е. В. Балина // Информационное право: информационная культура и информационная безопасность. Материалы всероссийской научно-практической конференции. СПб.: Изд-во СПбГУП, 2002. С.65-66. (0,3 п.л.) ISBN 5-7621-0127-4

15. Балина (Масловская), Е. В. Правовая культура и роль неправительственных организаций в процессе защиты прав и основных свобод человека / Е. В. Балина // Правовая культура: проблемы становления и развития. Материалы научно-практической конференции. СПб.: СПбГЭТУ "ЛЭТИ", 2003. С.55-57. (0,3 п.л.) ISBN 5-7621-0131-2

16. Масловская, Е. В. Формирование теории правового плюрализма: от Петражицкого к Гурвичу / Е. В. Масловская // Малая социальная группа: социокультурный и социопсихологический аспекты: В 2-х т. Том 1 / Под ред. З. Х. Саралиевой. Н. Новгород: Изд-во НИСОЦ, 2004. С.151-154. (0,2 п.л.) ISBN 5-93116-061-2

17. Масловская, Е. В. Анализ структуры юридического поля в социологии П. Бурдье // Организация в фокусе социологических исследований: В 2-х т. Том 1 / Под ред. З. Х. Саралиевой. Н. Новгород: Изд-во НИСОЦ, 2005. С.304-307. (0,2 п.л.) ISBN 5-93116-075-2

18. Масловская, Е. В. Социология права Пьера Бурдье / Е. В. Масловская, М. В. Масловский // Перспективы: Сборник статей. Вып. 5. Н. Новгород: Изд-во НИСОЦ, 2006. С.8-15. (0,6 п.л. / 0,4 п.л.) ISBN 5-93116-076-0

19. Масловская, Е. В. Сравнительный анализ исторических форм права в социологии Э. Дюркгейма / Е. В. Масловская // Девиация и делинквентность: социальный контроль. Сб. материалов международной конференции. В 2-х т. Т.2. Н. Новгород: Изд-во НИСОЦ, 2006. С.205-208. (0,3 п.л.) ISBN 5-93116-080-9

20. Масловская, Е. В. Анализ правовых институтов советского общества в западной социальной науке / Е. В. Масловская // Вестник ННГУ им. Н. И. Лобачевского. Серия Социальные науки. 2007. Вып. 1 (6). С.55-61. (0,5 п.л.)

21. Масловская, Е. В. Социологические исследования современной российской судебной системы / Е. В. Масловская // Социальные преобразования и социальные проблемы: Сборник научных трудов. Вып. 6. Н. Новгород: Изд-во НИСОЦ, 2007. (0,4 п.л.) ISBN 978-5-93116-094-8



[1] См.: Абросимова, Е.Б. Судебная власть в Российской Федерации: система и принципы / Е.Б. Абросимова. М.: Институт права и публичной политики, 2002; Морщакова, Т.Г. Российское правосудие в контексте судебной реформы / Т.Г. Морщакова. М.: Валент, 2004.

[2] Варчук, В. В. Социология права – отрасль социологии / В. В. Варчук // СОЦИС. 1996. № 10. С.102-109; Тадевосян, Э. В. К вопросу о социологии права / Э. В. Тадевосян // СОЦИС. 1997. № 11. С.62-68; Лапаева, В. В. Социология права как юридическая дисциплина? / В. В. Лапаева // СОЦИС. 1999. № 7. С.47-57; Глазырин, В. А. Методологические основания социологии права / В. А. Глазырин // Вестник Нижегородского государственного университета им. Н. И. Лобачевского. Серия Социальные науки. Вып. 1(4). Н. Новгород: Изд-во ННГУ, 2005. С.171-177; Казимирчук, В.П. Современная социология права / В.П. Казимирчук, В.Н. Кудрявцев. М., 1995; Гревцов, Ю.И. Социология права. Курс лекций / Ю.И. Гревцов. СПб.: Изд-во "Юридический центр Пресс", 2001; Социология права / Под ред. В.М. Сырых. М.: Юстицинформ, 2004.

[3] Лапаева, В. В. Социология права в системе обществоведения / В. В. Лапаева // Государство и право. 2000. № 4. С.81.

[4] Шереги, Ф. Э. Социология права: прикладные исследования / Ф. Э. Шереги. СПб.: Алетейя, 2002. С.5.

[5] См.: Социология в России / Под ред. В. А. Ядова. 2-е изд. М.: Изд-во Института социологии РАН, 1998. С.587-609.

[6] Карбонье, Ж. Юридическая социология / Ж. Карбонье. М.: Прогресс, 1986; Cotterrell, R. Why must legal ideas be interpreted sociologically? / R. Cotterrell // Journal of Law and Society. 1998. Vol.25. 2. P.171-192; Noreau, P. The sociology of law in France: Trends and paradigms / P. Noreau, A.-J. Arnaud // Journal of Law and Society. 1998. Vol.25. 2. P.263-277; Machura, S. German sociology of law / S. Machura // The American Sociologist. 2001. Vol.32. 2. P.41-60; Baumgartner, M. The sociology of law in the United States / M. Baumgartner // The American Sociologist. 2001. Vol.32. 2. P.99-113.

[7] Berman, H. Max Weber as legal historian / H. Berman, Ch. Reid // The Cambridge companion to Weber / Ed. by S. Turner. Cambridge: Cambridge University Press, 2000. P.223-239; Clarke, M. Durkheim's sociology of law / M. Clarke // Sociological perspectives on law / Ed. by R. Cotterrell. Aldershot: Ashgate, 2001. Vol.1. P.281-290; Cotterrell, R. Durkheim on legal development and social solidarity / R. Cotterrell // Sociological perspectives on law / Ed. by R. Cotterrell. Aldershot: Ashgate, 2001. Vol.1. 291-302; Turner, S. Max Weber: The lawyer as social thinker / S. Turner, R. Factor. London: Routledge, 1994; Schluchter, W. The rise of western rationalism: Max Weber’s developmental history / W. Schluchter. Berkeley: University of California Press, 1985.

[8] Фливберг, Б. Хабермас и Фукотеоретики гражданского общества / Б. Фливберг // СОЦИС. 2000. № 2. С.127-136; Anleu, S. Law and social change / S. Anleu. London: SAGE, 2000; Deflem, M. Introduction: Law in Habermas's theory of communicative action / M. Deflem // Habermas, modernity and law / Ed. by M. Deflem. London: SAGE Publications, 1996. P.1-20; Simon, J. Between power and knowledge: Habermas, Foucault and the future of legal studies / J. Simon // Sociological perspectives on law / Ed. by R. Cotterrell. Aldershot: Ashgate, 2001. Vol.1. P.415-429; Hunt, A. Foucault and law: Towards a sociology of law as governance / A. Hunt, G. Wickham. London: Pluto Press, 1994; Neves, M. From the autopoiesis to the autopoiesis of law / M. Neves // Journal of Law and Society. 2001. Vol.28. 2. P.242-264; Teubner, G. Evolution of autopoietic law / G. Teubner // Autopoietic law: A new approach to law and society / Ed. by G. Teubner. Berlin: de Gruyter, 1988. P.217-241.

[9] Абросимова, Е. Б. Судебная власть в Российской Федерации: система и принципы / Е.Б. Абросимова. М.: Институт права и публичной политики, 2002; Ершов, В.В. Конституционные проблемы судоустройства и судопроизводства / В.В. Ершов // Государство и право. 1994. №12. С. 46-53; Жуйков, В.М. Судебная защита прав граждан и юридических лиц / В.М. Жуйков. М.: Городец, 1997; Петрухин, И.Л. Правосудие: время реформ / И.Л. Петрухин. М.: Наука, 1991; Ржевский, В.А. Судебная власть в Российской Федерации: конституционные основы организации и деятельности / В.А. Ржевский, Н.М. Чепурнова. М.: Юрист, 1998; Савицкий, В.М. Организация судебной власти в Российской Федерации / В.М Савицкий. М.: БЕК, 1996; Сравнительное конституционное право / Под ред. В.Е. Чиркина, Ю.А. Юдина, А.И. Ковлера. М.: Изд-во "Манускрипт", 1996.

[10] Краснов, М. От концепции 1991 года до сегодняшнего дня: попытка инвентаризации / М. Краснов // Российская юстиция. 2001. № 11. С.2-6; Морщакова, Т.Г. Российское правосудие в контексте судебной реформы / Т.Г. Морщакова. М.: Валент, 2004; Пастухов, В. Российское правосудие: "отделение от власти". Основные направления преодоления кризиса судебной системы / В. Пастухов // Сравнительное конституционное обозрение. 2004. № 4 (49). С. 119-123; Пашин С.А. Краткий очерк судебных реформ и революций в России / С.А. Пашин // Отечественные записки. 2003. №2. С.161-182; Судебная реформа: проблемы и перспективы / Отв. ред. Б.Н. Топорнин, И.Л. Петрухин. М.: ИГП РАН, 2001.

[11] Длин, И. Российский суд присяжных ожидает решения своей судьбы / И. Длин, О Шварц // Конституционное право: восточноевропейское обозрение.2002. № 2 (39). С. 48-54; Карнозова, Л.М. Возрожденный суд присяжных: Замысел и проблемы становления / Л.М. Карнозова. М.: Nota bene, 2000; Пашин, С.А. Судебная реформа и суд присяжных / С.А. Пашин. М.:Российская правовая академия МЮ РФ, 1995.

[12] Борисова, Е.А. Апелляционное производство по пересмотру решения мирового судьи и кассационное производство по пересмотру решения суда первой инстанции: сравнительный анализ / Е.А. Борисова // Юридический мир. 1998. № 5. С.39-45.

[13] Голосенко, И. А. Георгий (Жорж) Гурвич как социолог / И. А. Голосенко, Р. Е. Гергилов // Журнал социологии и социальной антропологии. 2000. Том III. № 1. С.17-33; Глазырин, В. А. Определение права в социологии Макса Вебера / В. А. Глазырин // Журнал социологии и социальной антропологии. 2005. Том VIII. № 3. С.59-70; Гнатюк, О. Л. Н. С. Тимашев как социолог / О. Л. Гнатюк // СОЦИС. 2001. № 6. С.104-112; Спиридонов, Л. И. Петражицкий: жизнь и научное наследие / Л. И. Спиридонов, И. Л. Честнов // Петражицкий, Л. И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности. СПб.: Изд-во "Лань", 2000. С.3-18.

[14] Медушевский, А. Н. Демократия и авторитаризм: Российский конституционализм в сравнительной перспективе / А. Н. Медушевский. М.: РОССПЭН, 1997; Миронов, Б. Н. Социальная история России периода империи (XVIII - начало XX в.). В 2-х т. 2-е изд., испр. / Б. Н. Миронов. СПб.: Изд-во “Дмитрий Буланин”, 2000.

[15] Уортман, Р. Властители и судии: развитие правового сознания в императорской России / Р. Уортман. М.: Новое литературное обозрение, 2004; Соломон, П. Советская юстиция при Сталине / П. Соломон. М.: РОССПЭН, 1998.

[16] Афанасьев, А.К. Присяжные заседатели в России 1866-1885 / А.К. Афанасьев // Великие реформы в России 1856-1874 / Под ред. Л.Г. Захаровой, Б.Эклофа, Дж. Бушнелла. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1992. С. 184-202; Пчелинцев С.В. Суды в условиях особых правовых режимов/ С.В. Пчелинцев // Отечественные записки. 2003. №2. С. 220-228; Борисова, Е.А. Общая характеристика гражданского судопроизводства по своду законов Российской империи / Е.А. Борисова // Законодательство. 2004. №10. С.79-87.

[17] Буков, В. А. От российского суда присяжных к пролетарскому правосудию: у истоков тоталитаризма / В. А. Буков. М.: Археографический центр, 1997.

[18] См.: Медушевский, А. Н. Социология права / А. Н. Медушевский. М.: ТЕИС, 2006.

[19] Гудков, Л. Д. Отношение к правовым институтам в России / Л. Д. Гудков // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2000. № 3 (47); Здравомыслова, О. Представления о справедливости и равенстве и правовой опыт населения (по материалам российско-французских исследований) / О. Здравомыслова // Мир России. 2004. № 3; Карнозова, Л. Суд присяжных в постсоветской России – институт гражданского общества? / Л. Карнозова, С. Климова // Социальная реальность. 2006. № 9. С. 7-31; Попова, А. Д. Современный присяжный: кто он? / А. Д. Попова // СОЦИС. 2004. № 12. С.113-116; Янова, Н. Г. Суд присяжных и государственный обвинитель / Н.Г. Янова // СОЦИС. 1998. №5. С.83-85.

[20] См.: Шереги, Ф. Э. Указ. соч. Гл. 4.

[21] См.: Токвиль, А. Демократия в Америке / А. Токвиль. М.: Прогресс, 1992. С.120-129.

[22] Там же. С.212.

[23] Дюркгейм, Э. О разделении общественного труда. Метод социологии / Э. Дюркгейм. М.: Наука, 1991. С.65.

[24] См.: Масловская, Е. В. Концепция рационализации права в социологии М. Вебера / Е. В. Масловская // Вестник Нижегородского государственного университета им. Н. И. Лобачевского. Серия Социальные науки. Вып. 1(4). Н. Новгород: Изд-во ННГУ, 2005. С.350-356.

[25] Weber, M. Economy and society: An outline of interpretive sociology / M. Weber. Berkeley: University of California Press, 1978. P.656.

[26] Weber, M. Op. cit. P.698.

[27] Schluchter, W. The rise of western rationalism: Max Weber’s developmental history / W. Schluchter. Berkeley: University of California Press, 1985. P.99.

[28] Black D. The behavior of law / D. Black. N.Y.: Academic Press, 1976.

[29] См.: Масловская, Е. В. Эволюция американской социологии права / Е. В. Масловская // Вестник Нижегородского государственного университета им. Н. И. Лобачевского. Серия Социальные науки. Вып. 1(5). Н. Новгород: Изд-во ННГУ, 2006. С.266-272.

[30] Парсонс, Т. Система современных обществ / Т. Парсонс. М.: Аспект Пресс, 1998. C.94.

[31] Там же. С.88-89.

[32] Luhmann, N. Law as a social system / N. Luhmann. Oxford: Oxford University Press, 2004.

[33] Habermas, J. Postscript to Between Facts and Norms / J. Habermas // Habermas, modernity and law / Ed. by M. Deflem. London: SAGE Publications, 1996. P.136.

[34] Ibid. P.137.

[35] Фуко, М. Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы / М. Фуко. М.: Ad Marginem, 1999. С.32.

[36] Бурдье, П. Власть права: основы социологии юридического поля / П. Бурдье // Бурдье, П. Социальное пространство: поля и практики. СПб.: Алетейя, 2005. С.77.

[37] Там же. С.86.

[38] Noreau, P. Op. cit. P.269.

[39] См.: Масловская, Е. В. Социологические теории права / Е. В. Масловская, М. В. Масловский // Социологический журнал. 2005. № 1. С.14-18.

[40] См.: Уортман, Р. Властители и судии: развитие правового сознания в императорской России / Р. Уортман. М.: Новое литературное обозрение, 2004.

[41] Миронов, Б. Н. Социальная история России периода империи (XVIII - начало XX в.). В 2-х т. 2-е изд., испр. / Б. Н. Миронов. СПб.: Изд-во “Дмитрий Буланин”, 2000. Т.2. С.286.

[42] См.: Буков, В. А. От российского суда присяжных к пролетарскому правосудию: у истоков тоталитаризма / В. А. Буков. М.: Археографический центр, 1997; Соломон, П. Советская юстиция при Сталине / П. Соломон. М.: РОССПЭН, 1998.

 

 
Понравился ли Вам сайт
 

Яндекс цитирования

Союз образовательных сайтов
Home СОЦИОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ