АКАДЕМИЯ ТРУДА И СОЦИАЛЬНЫХ ОТНОШЕНИЙ

На правах рукописи

ФЕДОРЕНКО НАТАЛИЯ ВЛАДИМИРОВНА

Механизмы системного функционирования управленческой элиты в условиях модернизации современного российского общества

(специальность 22.00.08 − Социология управления)

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

доктора социологических наук

Москва – 2008

Диссертация выполнена на кафедре социальной политики и управления социальными процессами Академии труда и социальных отношений.

Научный консультант: доктор социологических наук, профессор Александр Алексеевич Деревянченко

Официальные оппоненты:

доктор социологических наук Лукницкий Сергей Павлович;

доктор философских наук, профессор Яблокова Наталья Игоревна;

доктор политических наук, профессор Барис Виктор Владимирович.

Ведущая организация:

Государственный университет управления

Защита состоится «1» июля 2008 года в 15 часов на заседании диссертационного совета Д 602.001.01 в Академии труда и социальных отношений по адресу: 119454, г. Москва, улица Лобачевского, д. 90, корп. 1, ауд. 222.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Академии труда и социальных отношений.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы диссертационного исследования. Одной из важнейших задач, стоящих сегодня перед современным политическим руководством России, является создание системы действенного, эффективного управления во всех звеньях государственного аппарата Российской Федерации. В качестве основных агентов административных реформ выступают: институты политической власти, органы исполнительной власти, государственная бюрократия, научная общественность, бизнес-сообщество. Магистральными направлениями административной реформы являются: преобразование взаимоотношений исполнительных органов власти с другими государственными институтами власти и с гражданским обществом; демократизация административных процедур и процессов принятия решений; модернизация кадровой политики и государственной службы.

На современном этапе развития российского государства для осуществления качественных преобразований, принятия и реализации эффективных управленческих решений необходима сознательная воля и научно-обоснованная политика государства, которая станет эффективной в том случае, если будет отвечать коренным, базовым, долговременным потребностям и приоритетам жизнедеятельности большинства членов общества. При изучении этих потребностей целесообразно использование в том числе социологических методов, в частности, исследование общественного мнения, что приобретает первостепенное значение при прокладывании маршрута стабильной экономики, повышения производственного и интеллектуального потенциала страны, прорыва к новым рубежам.

Стратегия устойчивого развития предполагает смену направления реформ, новый курс вызревает на платформе национально-государственных интересов, представляемых региональными управленческими элитами, равноправного вхождения России и стран СНГ в систему международных экономических отношений, взаимовыгодных условиях сотрудничества. Кардинальные социально-экономические и политические изменения, происходящие в РФ, все больше демонстрируют актуальность дальнейшего совершенствования институтов социального управления, на которые возлагаются сложнейшие задачи по сознательной, целенаправленной трансформации всех форм общественной жизни постсоветских государств. В этих условиях объективно возрастает роль принципиально иной инновационной деятельности, в частности, виртуализации системы управления и создания информационно-коммуникационных управленческих организаций.

С учетом описанной ситуации возникла актуальная необходимость изучения качественно новых взаимоотношений управленческих элит, не ослабевает интерес к проблеме региональной элиты, особенностям ее становления и динамики, связанной с историческим анализом событий, произошедших в нашей стране в конце 1980 – начале 1990-х гг. (распад СССР, крушение советской власти, коренное изменение социально-экономических основ общественного устройства). Устойчивое эволюционное социально-политическое развитие означает, что в системе отношений "федеральные управленческие элиты – региональные управленческие элиты – общество" должно происходить самоподдерживающееся и самодетерминирующее оптимальное согласование интересов, что создает для всех субъектов и институтов сферы социально-политических отношений и для нее самой режим устойчивого функционирования и развития. Переход к рынку, возникновение принципиально новых производственных отношений, основанных на различных формах собственности, необходимость освоения информационно-коммуникационных технологий привели к резкому усложнению функций управленческого слоя, которому необходим все более высокий, во всех отношениях, уровень профессионализма и компетентности в процессе социального управления. Сейчас перед правящим классом стоит множество задач по интеграции систем управления в единое целое, созданию общегосударственной информационной инфраструктуры, определению и координации действий всех ее звеньев, т.е. выполнению общих функций управления: планирования, организации, руководства, координации, учета и контроля. При этом, высокий уровeнь профессионализма достигается как совeршeнствованием знаний и умений, так и развитиeм спeцифических личностно-профессиональных качеств.

Актуальность исследования тенденций и особенностей российской управленческой элиты модернизационного периода обусловлена тем, что в основе данной управленческой деятельности лежит процесс взаимодействия и координации общественных слоев, одним из которых является управленческая региональная элита, достаточно многочисленная, образованная, относительно стабильная и независимая, оказывающая влияние на всеобщее развитие страны. Именно от конструктивности диалога федеральных и региональных управленческих элит, от своевременного включения субъектов Российской Федерации в общеинформационную российскую социоуправленческую сеть зависит в полной мере повышение качества жизни в России, ускорение реформ, вместе с тем, осознание собственных интересов субъектами федерации, генерация новых идей. Использование современных социальных технологий в принимаемых политических решениях, проводимой политике, несомненно, качественно изменит всё российское пространство. Можно утверждать, что изучение динамики становления постсоветского правящего слоя, его специфических функциональных черт, каналов рекрутирования, механизмов позиционирования во властных структурах даст ключ к нахождению точки отсчета позитивных изменений, происходящих в стране, и соответственно, политической системе в целом, прояснит общую направленность, вектор происходящих социально-политических процессов. Это найдет выражение в конкретных научных рекомендациях по решению многих социальных проблем и противоречий, оптимизации всей системы функционирования отечественных управленческих элит.

Степень разработанности проблемы исследования. Реформирование общественной жизни в современной России, повышение ее базовых качественных показателей опосредованы качеством социального управления, точнее сказать, умению адекватно сообразно вызовам времени, управлять страной, регионами, муниципальными образованиями, отдельными организациями. Десятилетие назад интерес научного сообщества было приковано к изучению, по сути, лишь негативного опыта переходного периода во взаимоотношениях федеральных и региональных элит России, затем предметом изучения специалистов стал анализ и сопоставление основных характеристик западных управленческих парадигм, и возможность их почти полного приложения к современным российским реалиям. Применительно к различным элитам российских регионов учеными утверждается, что с 1991 года она находится в стадии организационного оформления и политического самоопределения, и что ни одна из сложившихся на Западе политологических концепций не соответствует в полной мере реальной практике функционирования элит в России[1], но может ее лишь интерпретировать.

Весьма широк круг классиков и современников в области социологии, политологи, философии, истории, а также специалистов-практиков, в разное время занимавшихся разработкой данной проблемы, обширна их география и эпохи.

Первое, наиболее полное и последовательное обоснование и выражение элитистские идеи получили в творчестве таких ярких мыслителей, как Шан Ян[2], Конфуций[3], Платон[4] и Аристотель[5], которые были дополнены такими представителями эпохи Возрождения, Нового времени и Современности, как Н. Макиавелли[6], В. Парето[7], Т. Карлейль[8], Р. Михельс[9], Ф. Ницше[10], Р. Миллс[11], Г. Моска[12], Х. Ортега-и-Гассет[13], А. Шопенгауэр[14], чьи теории позже сложились в отдельные специфические научные и исследовательские подходы.

В работах Р. Уильямса[15], Дж. Бернхема прослеживается компиляция прошлых идей об элите как людях, занимающих высшие места в обществе благодаря своему происхождению.

Во второй половине XX века приверженцы теории "элиты заслуги" или "меритократии" М. Янг[16], Д. Белл[17], Д. Роулс[18] обосновывают новый принцип управления обществом, позволяющий устранить бюрократию и технократию, пытаются соединить элитаризм не только с политической демократией, но и с идеей социальной справедливости, а также качественно иными социальными полями.

Представители технократической теории (демократического элитизма): Дай Т., Зинглер Х., Дарендорф Р., Сартори Дж., Д. Белл, Т. Веблен[19], Дж. Бернхем[20], М. Вебер[21] исходят из постулирования необходимости существования управленческой элиты в демократическом обществе и доказывают, что особенно в условиях технического прогресса, усложнения политических и социальных институтов принципиально неизбежен приход к власти «особой касты» управленцев, наделенных специальными знаниями, необходимыми для успешной общественной специальной деятельности. В дальнейшем, идеи демократического элитизма поневоле преобразовываются в теорию элитарного плюрализма, нашедшую развитие в трудах Р. Даля[22], С. Липсета[23], О. Зигнера и др.

Дискуссии о составе элит представлены в работах Т. Карлейля[24], С. Келлера, Д. Рисмена[25], О. Штаммера, П. Бурдье[26], считавших, что в обществе существует не одна, а несколько элитарных групп, влияние каждой из которых ограничивается четко определенной областью деятельности.

Представители марксистского подхода (К. Маркс[27], Ф. Энгельс[28], В.Г. Плеханов[29], В.И. Ленин[30]) придают большое значение деятельности отдельных личностей, групп и партий, что нашло отражение и в практике партийного строительства в СССР, где, по словам, Р. Мертона, впервые появилась классическая дихотомия «Управленцы и управляемые».

Исследования политической стратификации в советском обществе вне давления официальной советской идеологии были начаты западными марксистами[31]: Р. Люксембург, А. Грамши, Д. Лукачем, К. Коршем, продолжены в работах Б. Рицци[32], Д. Бернхема. В современный период, благодаря работам М. Джиласа и М. Восленского[33], доминирующее значение приобрела теория номенклатуры как господствующего класса нового политического типа.

Из результатов зарубежных исследований необходимо также отметить несомненные достижения профессора Оксфордского Университета М. Маколи[34], статья которой о политических изменениях в российской провинции стала по сути первой и значительно весомой на Западе работой по исследованию отечественных региональных политических элит. В книге, вышедшей в 1997 г., М. Маколи продолжает весьма широко описывать современное политическое развитие регионов без использования каких-либо специальных априорных теоретических рамок[35].

Заслуживает внимания и сборник докладов американских ученых под редакцией Т. Фредгута и Д. Хана "Местная власть и постсоветская политика"[36]. Особый интерес представляет работа Д. Мозеса "Саратов и Волгоград, 1990-1992: История двух российских провинций"[37], в которой весьма подробно рассматривается социальная структура саратовской элиты и факторы, влиявшие на политическое развитие в регионе.

Работы зарубежных авторов выгодно отличает умелая постановка принципиально новых исследовательских задач, широкое вовлечение транспарентных количественных показателей, обильных библиографических данных и многовариантных статистических анализов.

В общих же чертах на современном этапе элитологии за рубежом шла проработка следующих аспектов: типологии элит, их количественные характеристики (Р. Арон[38], Э. Гидденс[39]); выработка методологических подходов к анализу элитных групп (Д. Рисмен[40], У. Корнхаузер[41], Р. Миллс); изучение региональных элит (Д. Миллер, Р. Даль[42], У. Спинрад); исследование технократии как новой элиты постиндустриального общества (Т. Веблен[43], Дж. Гэлбрейт, Д. Белл, А. Турен[44], А.У. Гоулднер[45]); способы рекрутирования элиты (Р. Фёльди, У. Хоффманн-Ланге[46], У. Шлюхтер[47], К. Мангейм[48]); элиты в обществах советского типа (М. Джилас, Дж. Конрад и И. Селейни[49], М.С. Восленский, Ж. Желев[50] и др.).

В России естественно сложилась своя элитистская школа, представленная большим количеством концепций относительно исследований специфических черт элитных групп. Опираясь на труды большого класса предшественников, современные отечественные авторы предмет научного интереса переместили на изучение российских федеральных, региональных политических и экономических элит, особенностей их взаимодействия, рекрутации, проявившихся в модернизационный период России.

Первые работы отечественных ученых в этой области носили во многом постановочный и зачастую интуитивно-публицистический характер[51]. К ним относятся исследования "первой волны" таких авторов, как В.П. Мохов[52], М.В. Малютин[53], А.Д. Криндач и Р.Ф. Туровский[54], Е.Б. Березовский[55] и С.А. Червяков[56]. Одновременно, к счастью происходило и быстрое развитие источниковой базы, а начатый в рамках данного процесса исследовательский поиск позволил создать интересные в теоретическом плане работы. Труды О.В. Крыштановской[57], М.Н. Афанасьева[58], Ю.Н. Тарасова[59], Д.В. Бадовского и А.Ю. Шутова[60], А.В. Понеделкова[61], М.Г. Фарукшина[62] характеризуются заметно большей концептуальной зрелостью и значительным вовлечением эмпирических социологических данных, а также самостоятельностью социальных прогнозов.

Вначале в отечественной науке проблематика правящей элиты как феномена рассматривалась, в большей степени, в плане критики западных теорий элиты, что отразилось в работах – Г.К. Ашина[63], Ф.М. Бурлацкого, А.А. Галкина[64], П.С. Гуревича[65], Э.В. Деменчонка[66], Э.Н. Ожиганова[67].

Затем появились работы в области исследования общих проблем всей федеральной элиты у Г.К. Ашина[68], Ю.Г. Буртина[69], И.Е. Дискина[70], О.В. И.В. Куколева[71], М.В. Малютина[72], Е.В. Охотского, М.Н. Чешкова[73], Н.В. Работяжева[74], а также труды по проблемам функционирования и социального позиционирования региональных элит, которые проводились С.И. Барзиловым, А.Г. Чернышевым[75], В.Я. Гельманом, И.Г. Тарусиной[76], О.В. Гаман-Голутвиной[77].

Рядом авторов успешно анализировались различные социально-экономические аспекты социального расслоения в советском обществе и его отражение в политической структуре, детально фиксировалась динамика борьбы различных социальных групп за высшие позиции в политическом пространстве, чем были в скрытой форме сняты ограничения марксистской традиции монополистического стратификационного анализа. Некоторые исследователи обратились непосредственно к изучению социально-профессиональной структуры советского общества, среди которых особо выделяются такие исследователи как: Е.И. Волгин[78], В.П. Мохов[79], А.К. Назимова, Л.А. Гордон[80], О.И. Шкаратан[81], Ю.В. Арутюнян[82]; теоретическое исследование особенностей стратификации советского общества представлено в работах Т.И. Заславской и Р.В. Рывкиной[83]; стратификационный анализ структуры советского общества сделан в эмпирических исследованиях А.Л. Шайкевича[84], В. Шейниса[85].

В ряде работ (М.Н. Руткевич[86], С.Г. Кордонский[87], В.А. Найшуль[88], Шкаратан, В.В Радаев,[89], А.В. Глинчикова[90], Н.В. Колесник[91], Г.С. Голосов[92], А.В. Кива[93]) были осуществлены интересные попытки скорректировать классовый подход при изучении политической стратификации российского общества 90-х годов, мягко, исподволь дополнить его иными научными методами.

В силу ряда особенностей социального развития значительное место в российской науке уделено анализу сущности бюрократии. Исследования отечественных авторов посвящены рассмотрению бюрократии с позиций наиболее известных западных концепций (в рамках веберовской парадигмы сформированы различные теории бюрократии, наиболее яркими представителями которых являются В. Вильсон[94], Р. Мертон[95], П. Блау[96], Т. Парсонс[97], Ф. Риггс, Ж.-Л. Кермон, Т. Веблен, П. Эванс[98], К. Поланьи[99]) и критическому анализу недостатков российского государственного аппарата. Аспекты кардинального реформирования российской государственной номенклатуры и адаптации к новым историческим условиям как части элиты исследовали А. Колесников[100], В.П. Мохов[101], В.Г. Смольков[102], А.В. Оболонский[103], А.М. Орехов[104], С.П. Перегудов[105], В.В. Петухов[106], Н.Н. Седова[107], Н.Е. Тихонова[108], П.П. Гайденко[109], М.А. Чешков[110], Н.А. Шматко[111]. Наиболее весомый вклад, на наш взгляд, в исследовании эффективности государственной бюрократии внесли Г.В. Атаманчук, С.А. Кислицин[112], О.В. Крыштановская[113].

В середине 90-х годов в ряде работ (Ю.Л. Качанов[114]), сделан теоретический вывод о появлении в социально-политическом пространстве России новой социальной общности – корпуса профессиональных политиков – ключевого субъекта управленческого процесса в России. На теоретическом уровне Ашин, Г.К., Понеделков, А.В., В.Г. Игнатов, А.М. Старостин[115], В.Н. Титов[116], А.И. Крылов[117], Е.В. Охотский[118], Л.Я. Косалс, Р.В. Рывкина[119] зафиксировали роль различных социальных групп в процессе формирования социо-политической элиты России, а также эволюцию их развития и функционирования.

Изучению политической управленческой элиты как субъекта социальной стратификации посвящены работы О.В. Гаман-Голутвиной[120], Н.В. Петрова[121], Н.С. Слепцова, И.В. Куколева, Т.М. Рысковой[122], Н.А. Корольков, С.Н. Фролова, Н.А. Королькова, Е.Г. Цветковой[123], Г.В. Колодко[124], Г.М. Денисовского, П.М. Козырева[125], А.Л. Темницкого[126], Н. Е. Тихоновой[127].

Можно отметить серьезные теоретические исследования В.П. Макаренко[128], А.Г. Левинсона[129], А.М. Миграняна[130], А.Ф. Зверева, А. Кортунова[131], А.Н. Самарина[132], П.П. Гайденко[133], Ю.Н. Давыдова[134], Ю.А. Левады[135], Ж.Т. Тощенко[136]. В их трудах основное внимание уделяется государственной службе как политическому институту общества, протекающим в государственном аппарате процессам и возникающим при этом социальным связям.

Важное значение для раскрытия темы настоящего исследования имеют научные труды, рассматривающие особенности социального управления с точки зрения стратификационного анализа, таких авторов, как В.В. Барис[137], Ю.Е. Волков[138], Ю.Г. Волков[139], З.Т. Голенкова[140], Г.П. Зинченко[141], И.В. Мостовой[142], А.В. Х.Ф. Сабиров[143], А.К. Мамедов[144], Р.Д. Хунагов[145], В.А. Ядов[146].

Большое внимание в научной литературе уделяется характеристике и особенностям функционирования региональных управленческих элит в России. Наиболее полно, на наш взгляд, проблематика посткоммунистического развития российских регионов представлена в обзорах западной литературы Г.И. Вайнштейна[147] и В.Я. Гельмана[148], что позволило вовлечь в научный оборот новые теории и имена. Разработкой отмеченной проблематики в последние годы занимаются такие авторы, как Е.В. Друзяка[149], Н.Ю. Замятина[150], Е.В. Реутов[151], А.Е. Чирикова[152], М. Медрас[153], А.А. Качанов[154], Н.И. Лапин[155], А.М. Рябов[156], Н.А. Корольков, Е.Г. Цветкова, С.Н. Фролов[157].

Различные аспекты деятельности правящих элит отдельных российских регионов рассмотрены А.А. Александровым[158], Д.В. Бадовским[159], Н.А. Бородулиной[160], А.Н. Журавлевым[161], В. Колосовым, В. Стрелецким[162], Н. Кощенко[163], Н.В. Петровым[164], Р.Ф. Туровским[165].

Научные труды последних лет связаны с анализом социальных и исторических рамок понятия «элита» как категории исследования российского общества, использования данного термина в научной и публицистической литературе, социальных характеристик и особенностей функционирования управленческих элит, в том числе, в контексте проведения административной реформы России. Следует отметить работы теоретико-методологического характера таких авторов, как А.Г. Здравомыслов[166], А.В. Понеделков, А.М. Старостин[167], Б. Фливберга[168], В.И. Якунин[169], В.Х. Беленький[170], З. Видоевич[171], Н.Ю. Беляева[172], П.В. Панов[173], О.В. Гаман-Голутвина[174], В.Я. Гельман[175], Д.В.Новиков[176], Л.Н. Васильева[177]; а также эмпирические исследования Н.Е. Тихоновой[178], А.А. Коновалова[179]. А.В. Понеделкова[180], М.К. Горшкова[181]. А.В.Кинсбурского[182].

Отдельный пласт исследований посвящен проблематике сетевой коммуникации в современном обществе, влияния информационных и телекоммуникационных технологий на управленческие механизмы и систему общественных отношений в целом. Опираясь на труды зарубежных авторов (М. Маклюэн[183], Ж. Бодрийяр[184], К. Келли[185], Ш. Теркль[186], С. Буккатман[187], Т. Нельсон[188], М. Кастельс[189]), отечественные исследователи И.А. Мальковская[190], Н.В. Корытникова[191], Б.С. Гладарев[192], Ю.В. Ирхин[193], С.В. Тихонова[194], В.В. Тарасенко[195], С.В. Дубовский, В.Б. Бритков[196], М.Н. Грачев[197] подробно рассматривают данные процессы в своих работах.

Таким образом, обзор широкого спектра теорий и имен позволяет нам сделать выводы, что проблемы элитизма интенсивно разрабатываются не только западными, но и российскими учеными. За последние 15 лет опубликовано более специальных 500 работ, сформирована широкая эмпирическая база, рассмотрены возможные ключевые решения практических социально-политических проблем, определен основной категориальный аппарат и круг проблем.

Проектирование системы оптимизации социального управления на данный момент рассматривается в качестве одного из важнейших ресурсов развития всех современных стран. Сегодня происходит, в первую очередь, активный поиск принципиально новой парадигмы социального развития и управления, обретения обществом нового качественного уровня управленческой культуры. В этом направлении, несомненно, научным сообществом проделана определенная работа, и можно уже сейчас говорить о некоторых ее реальных позитивных результатах. В начале пути социальные надежды были связаны лишь с отказом от прежней идеологии, отживших социальных институтов, устаревших социальных концепций. Но оказалось, что такой подход, сам по себе, не дает и не даст позитивного решения проблем. Большие возможности виделись лишь в активном освоении уже апробированного зарубежного теоретического и практического опыта, зачастую даже в слепом и полном копировании. Но, как и следовало ожидать, надежды найти в нем готовые успешные рецепты по управлению развитием общества и проектированию системы подготовки профессионального класса руководящих кадров не сбылись. Поэтому сегодня, в соответствии со своим опытом, востребован иной ракурс рассмотрения проблемы: не копировать западные теоретические и практические подходы механически, а социально адаптировать лучшие из них к условиям постсоветских стран, вести научное наблюдение за генезисом социологических нововведений, вырабатывать собственные теоретически обоснованные стратегии управления и проектирования, с учетом имеющихся исторических и социальных реалий.

Изучению элит современная западная и российская социальная элитология уделяет много внимания, вместе с тем, в силу сложившихся социальных реалий, субъективная составляющая процессов социально-политического взаимодействия "центр-регионы" природа разноплановых интересов, ценностных и целевых установок политического поведения, доминирующих мотивов политического участия элит – остается малоисследованной областью социологической теории, что определяет актуальность разработки этого круга проблем.

Вместе с тем, на наш взгляд, подавляющее большинство исследований находится в русле традиционных подходов, но учитывая реалии постиндустриального, информационного общества. Социальное прогнозирование, ограниченное уже сложившимися нормами, не позволяет раскрыть ориентиры и векторы развития широкого спектра социальных групп и элит в частности. В первую очередь, мы считаем, необходимым социо-политические исследования коррелировать с учетом уже складывающихся контуров информационного и даже виртуального государства, а также соответственного виртуализации управления и значительной части специфических «элитных» полномочий.

Вопрос проектирования системы "виртуализированного государства" на данный момент рассматривается в качестве одного из важнейших в развитии общества и остается открытым для всех многих европейских и неевропейских стран. На руководящие управленческие слои государства и бизнес-сообщества в условиях нового информационного общества возлагаются, и это вполне оправданно, большие социальные надежды, к ним предъявляются все более серьезные требования, связанные с освоением новых управленческих умений и навыков в области информационных технологий, активных наступательных инновационных социальных стратегий. В этом смысле, теория и практика социального проектирования, в частном порядке, должны удовлетворить все возрастающие общественные запросы в области повышения эффективности эргатической работы госслужащих ("человеко-машинная система"), более полного использования интеллектуальных, материальных, информационных, технологических и, в первую очередь, социальных ресурсов общества, их интеграции посредством создания единого упорядоченного управленческого электронного пространства.

Объектом диссертационного исследования является российская управленческая элита модернизационного периода.

Предметом диссертационного исследования выступает процесс становления и функционирования современной российской управленческой элиты; особенности динамики социально-стратификационных и информационных процессов, происходящих в обществе в новых социальных и экономико-политических условиях, и их влияние на механизмы, факторы и способы видоизменения управленческой элиты; предпосылки, механизмы, особенности и проблемы практического функционирования виртуальных управленческих организаций.

Цель исследования – проанализировать общие тенденции формирования и перспективного развития российской управленческой элиты и концептуализировать положения о ее роли в модернизирующемся обществе; рассмотреть социальные предпосылки и социальные механизмы практического функционирования электронных субъектов в условиях формирующегося постиндустриального общества.

Для достижения данной цели были поставлены следующие исследовательские задачи:

– проанализировать основные теоретико-методологические подходы к изучению сущности управленческих элит, их социальной стратификации и социальной мобильности;

– установить важнейшие изменения в социально-политической сфере, определившие эволюцию управленческой элиты (выявить изменения в социальном облике и путях рекрутирования во властные органы региональной политической элиты);

– исследовать основную динамику развития управленческих элит;

– выявить реальные действенные критерии групповой идентификации, которые перманентно являются основополагающими при формировании управленческой элиты;

– определить социально-политические функции управленческой элиты;

– исследовать особенности функционирования управленческого корпуса в современных условиях;

– определить специфику российской бюрократии как одного из основных субъектов модернизации;

– определить основные социальные факторы меритократизации элиты;

– вычленить и проанализировать социальные факторы, определяющие положение и удельный вес управленческих элит в новой социальной структуре российского общества;

– установить характер взаимовлияния единой социальной структуры, интересов, установок, взглядов управленческой элиты на формирование стабильной социально-политической системы;

– спрогнозировать реальные возможности управленческой элиты влиять на структуры гражданского общества, экономику, культуру и политику государства в целом;

– исследовать системные социальные процессы становления и развития новых форм функционирования общества и виртуальной организации как объекта управления;

– проанализировать теоретические положения, результаты и проблемы исследования формирования виртуальных социальных организаций в современном информационном обществе.

Основные результаты, полученные в ходе диссертационного исследования, и их научная новизна.

1. Осуществлен комплексный социологический анализ процесса становления и функционирования управленческой элиты в условиях модернизации современного российского общества.

2. Дана интерпретация социальной сущности и характерных черт управленческой элиты региона и центра.

3. Охарактеризован основной вектор отношений федеральных и региональных управленческих элит.

4. Рассмотрено состояние "угасания" непотизма и перехода к новым меритократическим принципам построения властной иерархии.

5. С социологических позиций исследовано влияние управленческих элит на стабильность социальной системы в условиях формирования "электронного правительства".

6. Выявлены основные тенденции и параметры функционирования и дальнейшего развития современной управленческой элиты.

7. Определена социально-профессиональная структура управленческого класса, состоящего из ядра – управленческой элиты − и обслуживающих его слоев − бюрократии.

8. Обоснована целесообразность создания электронных субъектов управления как механизма дебюрократизации властных структур.

Положения, выносимые на защиту.

1. Изучение элит теоретически эффективно с позиции статусного, властного, меритократического, ценностного и технократического подходов. Эти подходы предстают как взаимодополняющие, позволяющие представить элиту как целостность, как систему, обладающую целым рядом характерных признаков. Элита – это группы, обладающие высшими интеллектуальными и культурными ориентациями, менталитетом, образом жизни, нормами поведения и действиями. Большинство определений фиксируют элиту как номинальную группу, связанную единством норм и ценностей, сходным поведением, а также указывают на регулирующую роль элиты в обществе. При рассмотрении элиты применительно к сфере политики ученые, как правило, оперируют двумя близкими, но отнюдь не идентичными терминами: "политическая управленческая элита" и "властвующая элита". Последний является наиболее емким – это все группы (этнические, религиозные, культурные, экономические и т.д.), которые могут и реально оказывают влияние на власть, контролируют основные ценности общества.

Важнейшим критерием формирования и позиционирования элитного класса является способность к управлению другими людьми, т.е. организаторские способности, а также материальное, моральное и интеллектуальное превосходство. Управленческая деятельность в рамках всех теорий элит безусловно рассматривается как ключевая, системообразующая. Центральное место в исследовании элиты занимают вопросы ее формирования.

2. Рассматривая процесс элитообразования, можно определить, что в современной России все еще существенно деформированы социальные каналы вертикальной социальной мобильности. Сложившая система отбора и продвижения "наверх" по критериям, не имеет ничего общего с реальными интересами всего общества. Поэтому начавшийся процесс самовоспроизводства элиты при полной ее автономности и кастовости от общества и умении манипулировать им работает на стагнацию развития и оказывает, тем самым, консервирующее влияние на элиту. В современном российском обществе управленческим элитам, в результате социальных псевдо-реформ, принадлежит привилегированное место, так как они концентрируют в своих руках не только политическую власть, но и деформированное право распоряжаться основной частью ресурсов общества.

Гарантией от становления кастовой управленческой элиты является соблюдение следующих условий: открытая критика недостатков управленческой системы; политический плюрализм, например, интеграция в политически влиятельные группы может происходить по различным каналам, в том числе и церковным, научным и т.д. каналам; максимальная рекрутационная открытость элит на всех уровнях для представителей среднего класса; и в первую очередь, наличие действенного демократического контроля за деятельностью властных структур. Процесс структурной фильтрации элит должен быть двусоставным: с одной стороны, он должен стать более открытым, с другой стороны, необходимо осуществить поиск действенных механизмов отбора управленческих элит для повышения степени государственного контроля за социогенезом.

3. Сравнительный анализ западной и российской элитологических школ показывает, что понятие "управленческая элита" в западной и отечественной трактовке содержательно не всегда совпадает. Западный подход смысл этого понятия раскрывает через анализ принципов отбора ("рекрутирования") новых членов, фиксирует взаимосвязь между представителями различных социальных слоев и организаций властно-управленческих отношений в западных странах, при которых четко прослеживается взаимосвязь "управленческие элиты − общество". Применительно к российским реалиям, смысл понятия "правящей элиты" раскрывается путем выявления детерминанты во взаимоотношениях "власть-собственность". Незавершенность процесса формирования управленческой элиты, отсутствие жестких критериев отбора, высокий уровень "случайности" попадания на самые высокие ступени властной иерархии – все это делает современную российскую элиту зачастую достаточно размытым социальным образованием. Анализ российской управленческой элиты показывает, что она является сложным многовекторным образованием, которое нельзя рассматривать только в рамках предлагаемых западными мыслителями теорий элиты, базирующихся на ее оценке как своеобразного "идеального типа", воплощающего в себе наиболее удачные перспективные черты для реализации управленческой деятельности. Управленческая система межорганизационна, поскольку имеет многоисточниковый и многовариантный характер рекрутирования (советская федеральная и региональная бюрократия, силовые структуры, криминалитет, финансово-промышленные группировки, "новые" элиты) и разрозненную организацию. Сообразно с этим, современный управленческий класс нельзя причислить к какому-либо доминирующему типу: меритократическому, классовому, олигархическому, всякие аксиологические оценки здесь условны.

Наиболее радикальным процессом переходного периода явилось формирование реальных групп собственников – крупных, средних, мелких, которые получают доход в виде прибыли, ренты, поступлений от денежных операций, проводимых в процессе реконвертации российской власти, т.е. обмена власти на собственность и наоборот, что означало слияние и обогащение формальной власти и "теневых сообществ" в одном лице. Определяющим критерием выступает ни сфера экономической деятельности и даже не масштабы капитала, а сам феномен слияния бизнеса и власти. При этом, необходимо отметить, что олигархия – закономерное явление переходного периода, сопутствующее незрелому капитализму в любом регионе, а не специфическое явление лишь российской действительности. Отношения между функциональными группами, конституирующими современную правящую элиту: правительством, парламентом, партийной элитой, высшим руководством (президент, его "ближайшее окружение"), региональной элитой, бизнес-элитой, не являются по времени и интенсивности стабильными, характеризуются как дискретные и изменчивые, что сказывается на функционировании всей общественной системы в целом. Процесс "диффузии собственности" повлек за собой "диффузию бюрократии", что выразилось, в частности, в дифференциации чиновников не столько по иерархическим "рангам", сколько по отношению к собственности, степени реального участия в ее перераспределении.

В высший слой политико-административной региональной элиты включены лица, участвующие в принятии наиболее значимых внутрирегиональных решений: главы регионов и их заместители, главы функциональных подразделений региональных администраций, депутаты региональных представительных органов, мэры крупных областных городов, руководители региональных отделений федеральных структур, крупные бизнесмены, оказывающие существенное влияние на региональное экономическое развитие.

Центральное место в системе принятия решений в современной России принадлежит трем основным группам: политическим элитам центра, элитам регионов и экономическим элитам. На федеральном уровне управленческая элита крайне политизирована, для нее характерна, в значительной степени, утрата связи с национальной культурой, с реалиями страны. Она стала базой для воспроизводства системы западных культурных норм и ценностей, ее новая генерация расположена и позиционирует себя в системе прозападной субкультуры. В то время как региональные управленческие элиты, с учетом настроений регионов, более ориентированы на почвеннические традиции. Управленческая элита регионов является одним из реальных генераторов альтернатив социального развития в силу знания особенностей и специфических черт подчиненных территорий, следовательно, возможности выстраивать наиболее приемлемые для регионов программы социального развития велики. Поэтому, в настоящее время, для государственного строительства нет актуальнее задачи, чем формирование гибкой стабильной управленческой системы, взаимодействующей с бизнес-элитой, отвечающей современным требованиям, опирающейся на рациональные прогрессивные идеи, и корпуса высококвалифицированных специалистов управленческого труда, имеющих большой практический опыт, знания, высокий нравственный уровень.

4. Процесс институционализации региональных управленческих элит, начиная с октября 1993 года, определялся двумя тенденциями: во-первых, доминированием местных органов исполнительной власти; во-вторых, практически полным отказом от вмешательства центра во внутриполитические конфликты в регионах в качестве платы за лояльность по отношению к федеральным политическим процессам. Объективными предпосылками на тот момент явилась неспособность федерального центра обеспечивать сбор налогов, выполнять собственные финансовые обязательства и пресекать эмиссионную активность региональных властей. Фрагментация экономического пространства усиливалась за счет интенсивного разрушения старых хозяйственных связей и резкого роста транспортных тарифов. При "теневой" приватизации государственного капитала сформировалась группа руководителей-распорядителей собственности, состоящая, как правило, из бывших номенклатурных работников, чьи кастовые интересы не всегда совпадали с общими.

На федеральном уровне управленческие элиты реализовали некую формулу "власть – собственность – власть", тем самым еще более укрепив свои властные позиции. Сценарий сохранения тенденции самоорганизации региональных элит будет применим к регионам, демонстрирующим позитивные социально-экономические сдвиги и политическую лояльность по отношению к федеральному центру.

5. Структура политического класса (включает все социальные группы) в современной России может быть представлена в виде ядра – политической элиты, и обслуживающих его слоев – бюрократии, к которой относятся депутаты, высшие должностные лица исполнительной власти, публичные политики. Данные субъекты в различной мере непосредственно участвуют в принятии и реализации политических решений. В ходе проводимых в Российской Федерации демократических преобразований социальная структура бюрократии как субъекта политики видоизменилась и приобрела определенные устойчивые черты: сукцессия (последовательная смена), модернизация, укрепление и усиление как центральных, федеральных институтов государственной власти, так и региональных, местных. Эти процессы, сопровождаемые увеличением численности государственных служащих, привели к значительно большим затратам на содержание госаппарата, но вместе с тем, произошло существенное обновление и омоложение аппарата государственной службы, отход от социальной клаузулы (закрытости), отрыв от прежней сложившейся структуры власти. При этом, можно констатировать, что, несмотря на изменившийся статус в стратификационной системе общества, имеет место дисфункционирование бюрократического аппарата, которое выражается в отсутствии современных управленческих и профессиональных знаний, умении принимать решения в сложных социальных условиях и навыков работы в кризисных ситуациях с привлечением зарубежного опыта; коррупционных действиях; специфике мировоззрения, когда главный интерес бюрократии связан с конвертацией власти в деньги без стремления следовать интересам граждан.

Наряду с государственной бюрократией реально существует и негосударственная бюрократия, оказывающая определенное, зачастую и доминирующее влияние на проводимую государством политику.

Демократические институты, призванные выступать альтернативой и противовесом произволу и всевластию бюрократии в российской социально-управленческой парадигме, не получили должного развития. Негативные проявление бюрократии связаны с ее дисфункциями, непреодоление которых, в конечном счете, приводит к кризисам власти и социально-экономических систем. Население страны и сами чиновники в своем большинстве рассматривают власть не как самоцель, гарантию прочного благополучия и престижного социального статуса, а как инструментальную ценность. Поэтому наиболее актуальной проблемой является проблема дебюрократизации государственного управления на всех уровнях. В современных условиях сильная государственная бюрократия может стать ключевым фактором успешных преобразований по всей стране, включая многочисленные регионы. Исторически сложилось, что субъектом большинства российских реформ было чиновничество, реформы, как правило, проводились «сверху», писались «грифелем на доске». Политическая элита в долгосрочной перспективе заинтересована в формировании обновленной современной и дееспособной государственной бюрократии, без которой невозможно создание предпосылок для экономического роста, формирования высокой нравственности в обществе и реализации скорых продуктивных общественных идей.

6. Основной базой рекрутирования управленческих элит является средний класс. По своим социальным стратификационным характеристикам (доход, образование, собственность) региональная управленческая элита, занимает промежуточное положение между "средним высшим" и "высшим средним" классом, а ее высокий образовательный уровень является тем реальным критерием, который позволяет закреплять за собой ключевые властные позиции, пополнять общенациональные управленческие элиты – совершать восходящую социальную мобильность. Современная региональная элита, как правило, состоит из профессионалов-практиков, получивших преимущественно техническое образование и прошедших большую школу государственно-административной работы. Сплачивающие ее мировоззренческие установки носят на современном этапе утилитарный и целерациональный характер. Преследуя основную цель (рационализация системы управления), управленческая региональная элита пытается сохранить лояльность к центру и при этом не потерять доверие населения региона. Исходя из данной цели, делается попытка соединить реформаторские лозунги, проповедуемые федеральными властями, с идеей порядка, основанного на праве и примиренного со свободой.

Отличительной чертой региональной управленческой элиты является социально-профессиональная устойчивость ее внутренней структуры, представленной политическими лидерами и их окружением и служащими аппарата управления – чиновно-бюрократической прослойкой. Устойчивость региональной власти определяется еще и тем, что для федеральной элиты она зачастую представляет безальтернативный элитный корпус, и данное обстоятельство заставляет модернизировать уже сложившиеся механизмы управленческой деятельности на основе уже устоявшегося местного властного контингента. В настоящее время, в новой социальной доктрине преобладающее значение имеют стабилизационные, интеграционные и субординационные функции региональной элиты.

7. Все многообразие регионов целесообразно разделить на три условные группы: регионы-доноры, депрессивные (дотационные) и относительно "самостоятельные" (независимые). Необходимость научно-технологической модернизации, развитие образовательной и интеллектуальной базы страны, интерес к долгосрочным социально-экономическим и общественно-политическим проектам, необходимость сохранения многообразия культуры постсоветского пространства приводят к необходимости консультационной деятельности федеральных управленческих элит по отношению к депрессивным регионам.

Наибольшая степень независимости регионов от федерального центра была присуща территориям непродолжительное время (5–7 лет), что в политической сфере проявилось в возможности разрабатывать собственные социально-экономические концепции развития, в идеологической сфере региональные элиты получили простор внеидеологизированных конструкций модернизации с ориентацией на социальную стабильность. Бывшие политики довольно быстро встроились в новую структуру власти, надолго сохранив за собой ключевые посты. Среди символическо-поведенческих образов руководителей российских регионов широко распространился стереотип "крепкого хозяйственника", «многолетнего директора». Следует отметить, что в политическую элиту абсолютного большинства регионов входят исключительно мужчины, что является следствием устоявшихся социальных технологий.

В последние годы региональная элита превратилась в периферию федеральной элиты с весьма ограниченной автономией. Вместе с тем, следует согласиться, что наступившую во внутриэлитных процессах фазу можно назвать "фазой легитимизации", поскольку постепенно легитимность получил широкий слой компетентных политиков (руководителей). Основными принципами формирования элиты в регионах по сей день остаются: преемственность в осуществлении кадровых назначений по принципу личной преданности вышестоящему руководству, родства, землячества, использование вместо конкурсного отбора методов назначения по усмотрению руководства. В процессе видоизменения структуры общероссийских элит отчетливо проявились наиболее существенные различия между федеральными и региональными властными корпусами: а) замедленный процесс обновления корпуса региональных руководителей, переход одних и тех же политических команд от лидера к лидеру; б) большая степень внутренней сплоченности местных элит по сравнению с федеральной элитой; в) крайне незначительные политические влияния на региональном уровне лидеров общественно-политических партий и движений, руководителей СМИ, интеллигенции, при меньшей приверженности элитного корпуса к партии "Единая Россия" по сравнению с федеральным; более высокий авторитет "красных директоров" в составе региональной политической элиты по сравнению с полным игнорированием коммунистов на федеральном элитном уровне; д) выработка собственных, отличных от федеральных, программ социального развития регионов, со сравнительно большей степенью детализации и пригодности для условий конкретного региона; численное превосходство региональных элит; ж) если в советское время формирование и трансформация политических элит определялись полностью из центра, то теперь происходит их внутренняя самоорганизация "в рамках дозволенного" без жесткого участия федеральных элит.

Перспективы социально-профессионального развития региональной элиты будут касаться, прежде всего, количественного увеличения и роста "качественных" показателей провинциальных политиков. Региональная идеологическая жизнь станет еще более разнообразной: методы крайней централизации со стороны федерального центра не зарекомендовали себя, поэтому в условиях демократичного федерализма некоторая часть центральных функций будет передаваться в распоряжение регионов. Кроме того, предлагается резкое усиление со стороны федеральных элит поддержки перспективных национальных региональных проектов, взаимообмен региональным опытом.

Вместе с качественным обновлением элит на всех уровнях мы также предполагаем изменение уровня вертикальной социальной мобильности, что, очевидно, сопряжено с дальнейшей демократизацией выборной системы, улучшением положения среднего класса, сохранением части региональных ресурсов. При переходе к новому уровню отношений "элита-масса" произойдет осознание того, что правящему слою необходимо избегать социальной клаузулы и непрофессионализма, поскольку "отрыв" элит от народа и иррационализм губит любую общественно-политическую систему. Повышение квалификации правящих элит, предположительно, будет повышаться, благодаря современной переподготовке кадров, привлечению молодежи в сферу политики, подготовке, обучению необходимых специалистов-управленцев в ВУЗах, разработке критериев оценки профессионализма политических элит.

Осознание необходимости перехода к меритократическим принципам формирования власти, отказ от непотизма, заставляет региональные элиты в какой-то мере прекращать пользоваться прежними методами, ведущими к стагнации политического корпуса. Клановость уже не может рассматриваться как один из ключевых критериев, она уже угрожает реальным полномочием самой элиты.

В условиях реальной социальной и политической конкуренции для удержания интересов региональная элита будет заинтересована в привлечении во власть только профессионалов, которые будут обладать сформированным управленческим мышлением современных руководителей, что обусловлено переходом к рынку, возникновением принципиально новых производственных отношений, основанных на различных формах собственности, дискретностью социального поля управления, резким усложнением функций руководителя, которому необходим все более высокий уровень профессионализма в процессе управления.

8. В современном постиндустриальном обществе, черты которого все явственней видны, процесс автоматизации управленческих элит становится неизбежной частью современной цивилизации, напрямую связанной с феноменом предельной профессиональной рационализации производства, образования, управления. Представляется целесообразным создание электронных субъектов управления, поскольку виртуализурующаяся система государственного управления, во многом сможет преодолеть дисфункционирование бюрократического аппарата и стать реальным механизмом дебюрократизации властных структур.

Благодаря созданию единой системы государственной информационной структуры предполагается: 1) делегирование и гибкое перераспределение властных полномочий по электронной сети, принятие управленческих решений и ответственность за их реализацию на всех уровнях государственной бюрократической иерархии; 2) уменьшение административной нагрузки на население и эффективная организация его взаимодействия с органами власти; 3) совершенствование эффективности принимаемых решений в сфере государственного управления: возможность всестороннего анализа сложных ситуаций в сфере государственного управления, прогнозирования возможных вариантов и последствий их развития путем проведения исследований на соответствующих моделях с помощью инфокоммуникационных технологий; 4) повышение скорости и социального качества предоставляемых государственных услуг, что, в свою очередь, положительно отразится на общем уровне доверия населения государству; 5) эффективное использование и экономия бюджетных средств; 6) повышение информационной открытости и прозрачности деятельности органов власти.

Виртуализация социального управления повысит эффективность функционирования всей системы государственного управления Российской Федерации ускорит, упростит качество предоставляемых социальных услуг: повысит эффективность функционирования сферы образования, качества образовательных услуг (электронное образование), здравоохранения и качество медицинских услуг (электронное здравоохранение), системы социальной защиты населения и жилищно-коммунального хозяйства; обеспечит мониторинг имеющихся культурных ценности страны, обеспечит доступ граждан к культурному наследию (электронная культура) – к электронным выставкам, музеем, библиотекам; постепенно снизит затраты государства на бюрократическую машину.

Хотя существует, и что естественно, ряд отрицательных аспектов создания и использования информационной структуры, связанных с огромными государственными расходами на реализацию создания проекта "электронного правительства" на первоначальных этапах, связанных с обычным техническим обновлением сферы государственного управления; необходимостью создания эффективной и постоянно обновляемой системы информационной безопасности; возможным отрывом "виртуального" государства от реального; высокой вероятностью потери информации или ее устаревания; возможными сбоями, как локального, так и глобального характера. Тем не менее, виртуальная интеграция ресурсов управленческих субъектов будет способствовать повышению оптимальности использования ресурсов страны.

Теоретико-методологической базой диссертационного исследования явились принципы и положения, изложенные в отечественной и зарубежной элитологии, труды классиков, а также современных авторов в области социологии, политологии, экономики, психологии, философии, этики, истории. За методологическую основу были взяты теории элит, теории управления и принятия политических решений, теории организации, логистики, концепции построения информационной сети, систем искусственного интеллекта, использования информационных систем и технологий. В качестве ориентира при решении исследовательских задач выступили как общенаучные методы – комплексный, системный и исторический подходы, методы структурно-функционального, логического и сравнительного анализа, синтез, сравнение, обобщение; так и методы, специфические для социологической науки – анализ документов, анализ статистических данных, вторичный анализ результатов проведенных другими авторами социологических исследований.

Информационной базой исследования являются научные источники (научная литература, монографии, диссертационные исследования, статьи научных периодических изданий, материалы научных конференций и семинаров); официальные статистические данные; нормативные правовые документы федерального уровня власти и субъектов РФ; данные о результатах проведенных социологических исследований; информация российских и зарубежных электронных ресурсов, полученная с тематических сайтов в сети Интернет.

Теоретическая и практическая значимость исследования. Результаты исследования могут быть использованы в управлении социально-политическими процессами в современном российском обществе; в преподавании учебных курсов по социологии, основам социального государства, социальной политике, социологии управления, политическим процессам в России и иных социально-политических дисциплин, в том числе для повышения квалификации руководящих кадров.

Апробация результатов исследования. Диссертация была обсуждена на кафедре социальной политики и управления социальными процессами АТиСО и рекомендована к защите. Основные положения диссертационного исследования докладывались и обсуждались на общероссийских и международных научно-практических конференциях в 2005 – 2007 гг. В их числе: Научно-практическая конференция «Построение информационной системы управления развитием персонала» (Москва, 2006), Международная практическая конференция «Особенности формирования мировоззрения и менталитета личности современной России» (Владимир, 2007), V Международная научно-практическая конференция «Управление в социальных и экономических системах» (Пенза, 2007), VI Международная научно-практическая конференция «Макроэкономические проблемы современного общества (федеральный и региональный аспекты» (Пенза, 2007) и др. Материалы исследования изложены в научных публикациях в открытой печати. Основные выводы используются в процессе чтения учебных дисциплин. Положения научного исследования внедрены в программу социально-экономического развития ЮФО на 2004 − 2010 гг.

Структура и объем диссертационного исследования. Структура диссертации обусловлена целями и задачами исследования и состоит из введения, пяти глав, включающих десять параграфов, заключения, перечня используемой литературы (303 источников, из них 18 − иностранных) и приложения.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы, определяющая необходимость научного осмысления феномена формирования функциональных управленческих элит. Сформулированы основные цели и задачи исследования, представлена теоретико-методологическая база, определяется его научная новизна, теоретическая и практическая значимость.

В первой главе "Теоретико-методологические основы элитизма" рассматриваются историко-философские, социологические и политологические аспекты элитизма, дается анализ его общих проблем. Основное внимание уделяется критической оценке сложившихся элитарных концепций древности и современности. Отмечаются проблемы современного этапа отечественной элитологии, разрабатывающей следующие аспекты: типология элит, их количественные характеристики; выработка методологических подходов к анализу элитных групп; изучение региональных элит; характеристика меритократических принципов управления; исследование технократии как новой элиты постиндустриального общества; способы рекрутирования элиты в современном обществе; элиты в обществах постсоветского типа; виртуализация управления.

Изучив труды западных и отечественных мыслителей, мы прояснили сущность понятия "управленческая элита". Согласно узкому определению, элита есть определенная профессиональная группа, слой общества, который концентрирует в своих руках на прилежащей территории государственную власть и располагает статусными возможностями по преобразованию социальной среды через принятие политических решений. Управленческая элита выполняет ряд сложных функций: стратегическую, интегративную, организационную, регулирующую, субординационную, мониторинговую. Властная элита имеет неоднородную структуру, ее составными частями выступают правящая элита и контрэлита, одновременно с которыми сосуществует феномен квазиэлит. По объему полномочий элита делится на высшую, среднюю и административную. По территориальному признаку выделяют центральную и региональную управленческие элиты.

Политическая стратификация и социальная мобильность являются классическими темами социологического и политологического анализа правящих групп. Ключевое значение при изучении социальной мобильности элит и политической стратификации в современном обществе имеет социально-стратификационный подход, который определяет статус индивида или группы индивидов в социальной иерархии, позволяет получить репрезентативную картину конкуренции изменения положения в социальной структуре. Одним из проявлений восходящей мобильности в стратификационных процессах политической сферы является элитогенез, характеризующийся как процесс циклический, непрерывный, с открытыми и латентными, спонтанными и планируемыми аспектами, по-разному проявляющимися в различные исторические периоды. В этой связи, рассматривая процесс элитообразования в современной России, следует учесть, что сегодня еще существенно деформированы каналы вертикальной социальной циркуляции. В основу модели завершенного цикла элитогенеза положено представление о карьере как последовательной смене этапов жизненного пути индивида. Современный анализ социальных фильтров для управленческой элиты представлен структурными фильтрами (государственной системой, системой образования) и техникой психологического тестирования, которые позволяют свести к минимуму отрицательные стороны "человеческого фактора" в мире политики.

Во второй главе "Социогенез современной российской управленческой элиты" дается характеристика бюрократии как социального слоя и субъекта управленческой деятельности, определяются стратификационные признаки российской бюрократии, рассматриваются специфические черты российской управленческой элиты в контексте современного социально-политического анализа. Из-за обилия существующих теорий и доктрин бюрократии, а также социальной многослойности самого феномена, само понятие является многозначным, а его исследование предполагает анализ многочисленных теоретических аспектов, подходов и оснований. Автор приходит к выводу о то, что понятия "бюрократия" и "элита" являются только лишь пересекающимися – политическая элита – это высшая часть бюрократии, так же как не тождественны и понятия "государственная бюрократия" и "государственный служащий". Структура политического класса в современной России может быть представлена в виде ядра – политической элиты, и обслуживающих его слоев – бюрократии, к которой относятся депутаты, высшие должностные лица исполнительной власти, публичные политики. Данные субъекты в различной мере непосредственно участвуют в принятии и реализации политических решений. Государственная бюрократия (по мнению автора, наряду с которой существует и негосударственная бюрократия, представленная, например, компаниями Газпром, РАО "ЕЭС России" и др.) как институт власти в ее современном системном виде начала социально формироваться в 90-е годы XX века. Процессы модернизации бюрократии сопровождались неоправданным увеличением численности государственных служащих и экономических затрат на содержание госаппарата, но вместе с тем, произошло существенное обновление и омоложение аппарата государственной службы, отход от социальной клаузулы (закрытости), отрыв от прежней заскорузлой структуры власти.

Несмотря на то, что уровень денежного довольствия существенно возрос, коррупция и взяточничество все также процветают в среде российской бюрократии. В России в настоящее время фактически отсутствуют черты "рациональной" бюрократии в ее классическом понимании. Отсюда делается вывод о том, что только отказ от ретреатизма, осознание, хотя бы идеологическое, бюрократией себя как принадлежащего всему государству правящего класса, единственно способного остановить социальную дезорганизацию, разложение системы человеческих ценностей, деловых отношений, переход к меритократическим принципам, в то же время учитывающим российский культурный релятивизм (особенности многообразной российской культуры), позволят остановить деструктивные последствия проявления раскола элиты на федеральную и региональную, проявляющуюся в противостоянии правящих слоев, и, следовательно, бюрократии в целом.

Современный анализ российской политической элиты показывает, что она является сложным образованием, которое нельзя рассматривать только в рамках предлагаемых западными мыслителями теорий элиты, базирующихся на ее оценке как своеобразного "идеального типа", воплощающего в себе наиболее перспективные черты. Обобщенную картину трансформации политических элит в России исследователи рассматривают с точки зрения нескольких моделей: "смена потоков" – когда одна волна элит выдвигает на руководство последующую, а она, в свою очередь, оказывается политическим могильщиком[198]для дальнейших; "политический капитализм" – партийно-советская номенклатура осуществила процесс конвертации политического капитала в экономический; "модель контрэлит" – для исключения прихода к власти маргинальных слоев политическая элита создает собственные механизмы рекрутации; "бунт экономических элит, или пробуждение региональных элит"; "осознание общности интересов" политических элит различных уровней; "моделирование единого электронного пространства России". Сравнительный анализ западной и российской элитологических школ показывает, что понятие "управленческая элита" в западной трактовке содержательно не совпадает с понятием "управленческой элиты" в российской. Также автор приходит к выводу, что как в современной теории, так и в соответствующей социально-политической практике феномен российской олигархии, ярко проявивший себя в модернизационный период, интерпретируется не совсем корректно. Олигархия – закономерное явление переходного периода, сопутствующее незрелому капитализму в любом регионе, а не специфическое явление лишь российской действительности.

На основе аналитической модели элитогенеза, включенных в нее индикаторов (источников, сред, социокультурных срезов, карьерных алгоритмов), отечественными политологами выделяются три "идеальных типа" становления высшего административно-управленческого персонала: два основных и один переходный. Основные типы − преимущественно лидерские, а переходный тип – преимущественно менеджерский[199], и именно последний тип интересует ученых более всего, поскольку он остро сигнализирует о наметившихся переменах в сознании политической элиты.

Необходимость более широкого привлечения в аппарат интеллектуальных профессионалов, ответственных и нравственно устойчивых людей, улучшение информационно-аналитического обеспечения государственных структур, четкое разграничение функциональных обязанностей сотрудников, укрепление исполнительской дисциплины, большая слаженность во взаимодействии различных субъектов власти обусловлены требованиями современного постиндустриального общества, зарождающегося в России.

Третья глава "Региональные элиты как особые субъекты в социо-управленческом пространстве России" посвящена анализу процесса институциализации и самоопределения региональных управленческих элит и их функциональной роли в российском социуме. Подробно исследуется крушение СССР в 1991 г., явившееся кризисом, первопричины которого заключались в превращении советской номенклатуры в кастовую самодовлеющую силу и в трансформации государства в совокупность ведомственных интересов, взаимодействовавших друг с другом по принципам "административного торга"[200]. В 1990-е годы эта структура в целом была воспроизведена – с приданием ей рыночных внешних форм, а также с поправкой на резко возросшую самостоятельность региональных элит. На федеральном уровне элиты мгновенно осуществили теневую приватизацию государственного капитала по формуле "власть–собственность–власть", на региональном уровне размах данных процессов был в некоторой степени меньше.

Если к лету 1992 г. можно было уверенно говорить о начале процесса перемещения центра реальной власти на региональный уровень, то к осени 1993 г. российские провинции сосредоточили в своих руках около 60% полномочий федеральной власти. Остальные 40% делили между собой федеральные, высшую законодательную и исполнительную ветви власти[201]. Регионы, обладавшие наибольшей политической самостоятельностью, активно включились в процесс государственного строительства и сумели сформировать на своих территориях различные властно-элитарные модели.

В середине 90-х годов на смену формирования региональных элит "из центра" пришел процесс их саморазвития, закрепленный в новых механизмах элитообразования в регионах, что позволило стабилизировать элитный корпус – 53 (более 60%) президента республик в составе РФ были избраны повторно. Из действовавших в 2002 г. глав субъектов Российской Федерации 16 руководят своими регионами десять и более лет[202]. В связи с новой политической обстановкой изменился и социальный портрет элит: возраст, образовательный ценз, социальная база рекрутирования.

Окончательную фазу институционализации региональных управленческих элит связывают с открытой демонстрацией своей ключевой роли в происходящих политических процессах, что вызывает перегруппировку московских структур власти и оказывает влияние на проводимую федеральным центром политику. Предполагается, что преимущество и поддержку получит та элитная группа, которая сможет учесть большинство интересов региональных элит[203] и в короткие сроки максимально дебюрократизировать управленческую сферу. Поэтому за субъектами РФ сохраняется обширное поле для политического, экономического и социального творчества.

Автором отмечаются новые специфические черты: усиление полицентричности структуры элитного субъекта; повышение политической роли бизнес-элиты; развитие конкурентности взаимодействия элитных групп на политическом поле; формирование региональных элит преимущественно в качестве влиятельных субъектов политического процесса. Изменившийся облик региональных элит постепенно перевел в новое качество характер построения диалога между политическими субъектами. Новое позиционирование региональных управленческих элит в общероссийской элитной структуре кардинально изменило ее облик и превратило региональную элиту в фактического обладателя власти на местах. В итоге, несмотря на активные процессы суверенизации, постепенно крупные российские компании усилили свое влияние на региональную власть как прямыми (победы ставленников федеральных компаний на региональных выборах), так и косвенными (эффективное лоббирование своих интересов) способами. Приобретая мощных союзников в лице центрально-российской экономико-политической элиты, а также ввиду отсутствия действенных механизмов и способов продуктивного лоббирования региональных интересов, автоматически снизилась степень региональной "независимости".

На сегодняшний момент региональные элиты располагают различными весьма серьезными ресурсами влияния и проходят завершающий этап институционализации. Экономический потенциал местной власти определяется масштабами ресурсов, в том числе и человеческих (успех региональной власти зависит от продуманности региональных проектов развития при опоре на профессиональный бюрократический аппарат), которыми располагает регион, а также степенью контроля, установленного властью над этими ресурсами[204]. Оптимизация внутриэлитного взаимодействия открыла возможности повышения эффективности элит России, стабилизации общественной системы, улучшения качества жизни.

В четвертой главе "Механизмы системного функционирования управленческих элит в современной России" определяется характер взаимодействия региональной и федеральной элит в модернизирующемся российском обществе, выявляются доминирующие тенденции и перспективы развития российских управленческих элит. Функционированию современного отечественного управленческого аппарата как на федеральном, так и на региональном уровне сопутствует ряд проблем, которые в ближайшее время необходимо минимизировать: коррупционность системы; отсутствие современных знаний, умения принимать решения в сложных политических условиях и навыков работы в кризисных ситуациях с привлечением зарубежного опыта. Вместе с тем все возрастающее влияние на региональную элиту оказывают руководители местных и федеральных экономических структур в органах законодательной власти, а также деятельность частных финансово-промышленных групп. Кроме того отголоски финансового кризиса августа 1998 г. по сей день сказываются на положении среднего класса, что затруднило его приток и сократило основную базу для рекрутирования политических элит через бюрократический аппарат.

Исследуя основные проблемы в отношениях между федеральным и региональным уровнями российской политики, автор указывает на то, что перспективы дальнейшей эволюции отношений между центром и регионами будут определены влиянием двух диаметрально противоположных по своей направленности факторов. Первый – это последовательность установок центра на восстановление прочной федерации. Вторым фактором является способность региональных элит сохранить нынешний объем властных полномочий. Отсюда соотношение федеральных и региональных элит определяется возможностями консолидации экономических, политических, общественных сил на уровне субъектов Федерации через основной механизм функционирования региональных элит в модернизационный период – систему договоренностей, имеющую преимущественно неформальный межличностный характер.

Устойчивость региональной власти определяется тем, что для федеральной элиты она, во-первых, представляет безальтернативный элитный корпус, и данное обстоятельство заставляет модернизировать уже сложившиеся механизмы управленческой деятельности на основе устоявшегося местного властного контингента. Во-вторых, занимать лидирующие позиции в структуре отечественной элиты помогает, в сравнении со многими федеральными политическими деятелями или высшим чиновничеством, относительное преимущество, состоящее в том, что деятельность региональных лидеров не ограничена жесткими предписаниями федерального центра. Относительными преимуществами бизнес-структур национального уровня могут быть больший объем располагаемых ресурсов и более широкий горизонт интересов, а также некоторая свобода действий. Такое новое позиционирование региональной элиты в модернизирующийся период разрешает не только ослабить сопротивление сложившихся групп интересов олигополии в центре, но также создает условия для запуска конкуренции институтов на основе конструктивного диалога политических и экономических элит.

Современная социально-экономическая ситуация России в последние пятнадцать лет все еще претерпевает сложный период формирования социально-экономических, информационных, правовых основ демократического общества, происходит коренное реформирование всей системы политических, административно-правовых отношений, трансформация всех институтов общества, в том числе и бюрократического аппарата, который выступает главным реализатором экономических и социальных проектов. Переход России к постиндустриализму означает, что одним из ведущих факторов повышения эффективности политической системы как на региональном, так и на федеральном уровнях является обновление менталитета политической элиты, перед которым стоит выполнение ряда сложных задач: прогнозирование, целеполагание, контроль, освоение информационно-коммуникационных средств и др.

В пятой главе "Особенности социального управления в современном модернизирующемся обществе" анализируется новый для модернизирующейся России процесс виртуализации управления, связанный с повышением эффективности и качества предоставляемых управленческих услуг населению, осуществляемых в интегрированном информационном пространстве, обосновывается создание электронных субъектов социального управления как механизм дебюрократизации властных структур. Виртуальное управление является разновидностью (виртуализация одно из средств системного управления) соцуправления, при котором для управленца виртуальным является все, кроме конкретных результатов своего задания.

Определяются практические преимущества создания виртуальных государственных управленческих субъектов ("электоронное правительство"), таких как делегирование и гибкое перераспределение полномочий государства по информационной сети, принятие политических управленческих решений и ответственность за их реализацию на всех уровнях организационной иерархии, повышение оптимальности использования ресурсов страны, сокращение расходов на содержание бюрократического аппарата и др. Также перечислены возможные угрозы для общественной системы связанные с информационной безопасностью, пробелы в правовом информационно-коммуникационном регулировании, выход из-под контроля государства общественной информационной инфраструктуры и иные.

Таким образом, виртуальное правительство подразумевает наличие сетевой, компьютерно-опосредованной организационной структуры, состоящей из различных неоднородных социально-политических субъектов, существующих в реальном и виртуальном пространствах, географически распределенных, гарантирующих качественное выполнение государственных услуг в максимально короткие сроки и ответственность на всех уровнях государственной управленческой иерархии.

В заключении диссертации содержатся основные выводы о том, что на первоначальном этапе реформирования страны слабоуправляемость регионального многообразия, отсутствие оптимального сочетания универсального и регионального, отказ от рыночной концепции реформаторства в СССР привели к возникновению новых специфических черт власти. Произошедшее разделение некогда единой советской управленческой элиты на региональный и федеральный корпусы окончательно вывело на поверхность накопившиеся национальные, идеологические, социально-политические и экономические проблемы общества, что привело региональный и федеральный корпус к новым формам реализации властных функций.

Образовавшиеся в процессе децентрализации регионы можно условно разбить на группы. Первую группу образуют элиты развитых регионов-доноров, имеющие большой экспортный и импортный потенциал, вторую группу представляют элиты депрессивных регионов, обладающие низким экономическим потенциалом и большей степенью зависимости от центра по сравнению с другими регионами, к третьей группе относят различные торгово-промышленные, аграрные и агропромышленные регионы России, в чьей политике прослеживается объединение усилий активного участия государства, помощи при осуществлении преобразований с попытками решения территориальных проблем самостоятельно, через проектирование антикризисных программ и оживление регионального бизнеса путем доступа к электронным торгам по закупкам, услугам для общероссийских нужд.

Также отмечается, что быстрые изменения, происходящие в современном мире, заставляют правительства многих стран реформировать существующую систему государственного управления с целью адаптации ее к динамично меняющейся социально-политической, экономической и информационной среде. При этом виртуализация управления одновременно происходит как в центре страны, так и в субъектах РФ. Сегодня в русле поиска эффективной модели государственного управления находятся такие теории, как "новое государственное управление", "электронное правительство", теория политических сетей, взятые на вооружение в 200 государствах. Политическая информационная сеть складывается для выработки соглашений, стратегий в процессе обмена различными ресурсами, имеющимися у ее акторов. В целом, такая глобальная информационная структура − это система региональных и федеральных, государственных и негосударственных образований, которые взаимодействуют между собой на базе ресурсной зависимости в целях достижения согласия по интересующим всех социально-политическим вопросам в короткие сроки.

Следует признать, что сегодня в современном пространстве России мы можем наблюдать двуединые процессы. С одной стороны, остается постоянным стремление территориальных субъектов к сохранению большей степени самостоятельности, саморазвитие самоуправляющихся структур, с другой – наблюдается тенденция к внутриэлитной консолидации.

В процессе видоизменения структуры общероссийских элит, связанном с постепенным превращением региональных элит в генератора альтернатив и преобразователя социально-политического развития, отчетливо проявились наиболее существенные различия между федеральными и региональными властными корпусами, например: замедленный процесс обновления корпуса региональных руководителей; большая степень внутренней сплоченности местных элит по сравнению с федеральной элитой; незначительное политическое влияние на региональном уровне лидеров общественно-политических партий и движений, руководителей СМИ, интеллигенции; выработка собственных, отличных от федеральных, программ развития регионов со сравнительно большей степенью детализации и пригодности для условий конкретного региона и др.

Окончательную фазу институционализации региональных элит связывают с открытой демонстрацией своей ключевой роли в происходящих социально-политических процессах, что обязательно вызовет перегруппировку московских структур власти и окажет влияние на проводимую федеральным центром политику. Предполагается, что преимущество и поддержку получит та элитная группа, которая сможет учесть большинство интересов региональных элит, согласовать имеющийся арсенал мнений на основе конструктивного диалога с региональными лидерами, гарантировать стабильность отношений "центр-регионов".

Перспективы дальнейшего развития региональной элиты, по мнению автора, будут касаться, прежде всего, количественного увеличения и роста "качественных" показателей провинциальных политиков, поскольку общие требования модернизационного периода связаны с повышением качества управленческой компетентности основанной на меритократических принципах информационного общества. Предположительно, региональная идеологическая жизнь станет еще более разнообразной. Методы крайней централизации со стороны федерального центра не зарекомендовали себя, поэтому в условиях демократичного федерализма некоторая часть центральных функций будет передаваться в распоряжение регионов. Кроме того, предлагаются: резкое усиление со стороны федеральных элит поддержки перспективных национальных региональных проектов; создание глобальной информационной структуры страны; взаимообмен региональным опытом. Действительно, Россия в краткие сроки разработала программы выхода из системного кризиса как для федерального, так и для регионального уровней в виде комплекса конкретных проектов в области образования, здравоохранения, конкурентоспособности, ипотеки, военной реформы и т.п., заложила основы развития виртуальных форм социального управления на основе информационно-коммуникационных технологий и единой базы данных страны. Что определило вектор интернационализации социального управления, формирование новых условий функционирования российского государства.

Иными словами, деление некогда монолитной советской политической элиты на более самостоятельную региональную и федеральную положило начало для формирования, становления новых взаимоотношений властей, в которых региональная элита стала являться одним из незаменимых социально-политических субъектов, генерирующих вариации социального развития и призванной выполнить системообразующую роль в создании адаптивной интерактивной структуры управления и укреплении вертикальных связей центра и регионов. Необходимость научно-технологической модернизации, развитие образовательной и интеллектуальной базы страны, интерес к долгосрочным социально-экономическим и общественно-политическим проектам, необходимость сохранения многообразия культуры постсоветского пространства приводят к открытости и корреляции региональных и федеральных интересов. Новая геополитика нашей страны небезосновательно постепенно реализуется в полиэтническом синтезе социокультурной, геоэкономической, общественно-политической интеграции.

По теме диссертации опубликованы следующие основные работы:

Публикация в издании, содержащемся в Перечне ведущих рецензируемых научных журналов и изданий, рекомендованном ВАК РФ:

1. Федоренко Н. В. Взаимодействие арбитражного суда с органами государственной власти // Вестник Высшего арбитражного суда Российской Федерации – 2003 г. - № 2 – 0, 5 п.л.

2. Федоренко Н. В., Пархоменко П.Н. Адресная организация Интернет пространства и споры по поводу доменных имен // Арбитражная практика – 2004 г. - № 6 – 0, 4 п.л. (лично автором 0, 2 п.л.)

3. Федоренко Н. В. Место управленческой элиты в современном российском обществе // Вестник Университета, ГУУ - 2008 г. - № 1 (11) - 0,4 п.л.

4. Федоренко Н. В. Электронные субъекты управления как фактор дебюрокртаизации государственных властных структур// Человек и труд - 2008 г. - № 1 - 0,4 п. л.

5. Федоренко Н. В. Электронное правительство и социальная эффективность // Народонаселение – 2008 г. - № 2 – 0,3 п.л.

6. Барис В. В., Федоренко Н. В. Бюрократия как социальный слой и субъект управления политики // Труд и социальные отношения - 2008 г. - № 3 – 0, 4 п.л. (лично автором 0,2 п. л.).

7. Федоренко Н. В. Региональная элита: общее и особенное // Человек и труд - 2008 г. - № 4 - 0,3 п. л.

8. Федоренко Н. В. Роль региональных управленческих элит российском социуме // Труд и социальные отношения – 2008 г. - № 4 – 0, 5 п.л.

9. Федоренко Н. В. Стратификационные признаки российской бюрократии // Человек и труд - 2008 г. - № 5 - 0,3 п. л.

10. Федоренко Н. В. Специфические черты российской управленческой элиты: социально-политический аспект // Труд и социальные отношения – 2008 г. - № 5 – 0, 4 п.л.

Монографии и учебные пособия:

11. Федоренко Н. В. Современная российская управленческая элита: теория, социогенез, перспективы развития. – Москва: МОСУ, 2005. – 8,5 п. л.

12. Федоренко Н. В. Российская управленческая элита и проблема бюрократизации. – Москва: АТиСО, 2006. – 8,3 п. л.

Публикации в других изданиях:

13. Федоренко Н.В., Пархоменко П. Н., Пархоменко Н. Г. Многоуровневая модель понятийного аппарата в области информационного права и информационной безопасности // Защита информации. Конфидент. – 2004 г. - № 3 – 0, 5 п.л. (лично автором 0, 3 п.л.).

14. Федоренко Н.В., Пархоменко П. Н., Пархоменко Н. Г. Проблема доказательств в Интернет-спорах, или Следы на битых камнях. // Защита информации. Конфидент. – 2004 г. - № 6 – 0, 7 п.л. (лично автором 0, 4 п.л.).

15. Федоренко Н.В. Особенности социального управления на современном этапе. // Материалы международной практической конференции «Особенности формирования мировоззрения и менталитета личности современной России». - Владимир, 2007 - 0,2 п.л.

16. Федоренко Н.В. Философские и социологические аспекты элитизма // Экономика. Социология. Право – 2007 г. - № 12 – 0,4 п. л.

17. Федоренко Н.В. Региональная управленческая элита сегодня: доминирующие тенденции и перспективы развития // Федерация. - 2007.-№11 (42) – 0, 4 п. л.

18. Федоренко Н.В. Виртуализация социального управления как фактор дебюрократизации // Сборник статей V Международной научно-практической конференции «Управление в социальных и экономических системах». - Пенза, 2007 - 0, 2 п. л.

19. Федоренко Н.В. Региональная управленческая элита: особенности формирования и функционирования. // Сборник статей VI Международной научно-практической конференции Макроэкономические проблемы современного общества (федеральный и региональный аспекты). - Пенза, 2007 - 0, 2 п. л.

20. Федоренко Н.В. Социальная стратификация и социальная мобильность в контексте теории элит В сб.: Управление экономической и социальной сферой: вопросы теории и практики. – М.: Издательство «Перспектива», 2007 - 0,3 п.л.

Общий объем публикаций по теме диссертации свыше 22 п.л.